— Спасибо, Зои, — серьезно кивнула девочке Мэл, и та расцвела в довольной и очень детской улыбке.

— Амелия! — окликнул ее мужской голос. И она, еще раз крепко обняв маленькую Фину, поднялась в полный рост. Монтегрейн подошел ближе. — Мать-настоятельница хотела бы с вами поговорить, — сообщил он. Сделал паузу. — Наедине.

Стоящая за его спиной мать Верея мягко и крайне доброжелательно улыбнулась. Настолько доброжелательно, что это совершенно не вязалось с ее серьезным, даже тяжелым взглядом.

— Конечно, — кивнула Амелия.

Монтегрейн глянул на нее с сомнением, но не препятствовал.

— Я подожду в экипаже, — сообщил и похромал к воротам.

* * *

Соскучившихся по ней девочек обижать не хотелось. Поэтому пришлось неспешно прощаться, обнимать младших и Зои, наравне с малышами потянувшуюся за лаской, а только потом уходить. Хотя было одно желание — выбежать, хлопнув воротами так, чтобы затряслась вся ограда.

Скулы сводило. То ли из-за долгой фальшивой улыбки, то ли из-за крепко сжатых челюстей.

«Дорогая моя, — так и звенел в голове голос матери-настоятельницы, — ты же понимаешь, какой страшный грех совершила перед богами, вступив в новый брак, не выждав положенный траур по предыдущему супругу? Грех! Страшнейший грех! Если не искупить его, ты будешь гореть в аду после смерти. Каждый вечер ты должна возносить молитву покаяния и стоять на горохе, поститься…»

Делать то и то, молить о пощаде и каяться, а потом, должно быть, стукнуться несколько раз об пол лбом. Амелия не дослушала, сказала, что супруг не может так долго ее ждать и, не прощаясь, покинула келью, в которой состоялась беседа.

Грех перед богами — ну надо же! Гореть в аду после смерти… А где были эти боги, когда она жила в аду столько лет? Терпя издевательства Эйдана, Мэл, получается, была чиста перед богами, а теперь вдруг превратилась в грешницу?

Она никогда не рассказывала матери Верее всю правду о своей семейной жизни. Та больше подозревала, чем знала наверняка. Однако однажды высказалась, что, если муж «поколачивает» жену, это испытание. А испытание — дело богоугодное…

К черту!

Прикрыв за собой створку ворот, Мэл практически бегом бросилась к экипажу.

Как жаль, что теперь никак нельзя сюда больше не приезжать. Девочки ни в чем не виноваты, они будут ждать…

Заметив приближение Амелии, Оливер ловко спрыгнул с козел и распахнул перед ней дверцу. У нее не было сил даже поблагодарить — ограничилась кивком, подхватила юбки и быстро забралась в экипаж.

Хотелось что-нибудь разбить. Или выйти в поле и кричать, пока не охрипнет голос. Или…