Лично. Четыре часа дороги в одну сторону и четыре в обратную. За рекомендациями. К целителю. Без самого больного. Конечно же. Все именно так и поступают.

— И тут у моего экипажа отвалилось колесо! — Глаза Элизы округлились, не иначе как изображая это самое колесо. — Сначала мой кучер пытался починить его сам, но ничего не вышло. А мастер, которого он нашел, сказал, что поломка серьезная…

Колесо, естественно, наистрашнейшая поломка.

— За работу взялся, но обещал закончить не быстрее чем через несколько часов. А уже темно! И тут… Рэймер. — Теперь хозяин дома удостоился полного благодарности взгляда. — Как послание богов. Я, конечно, могла бы взять наемный экипаж, но мы и так провозились с этим колесом. А так страшно ехать по темноте. — И та удрученно покачала головой.

Пользуясь тем, что гостья опустила взгляд и не смотрит в его сторону, Дрейден красноречиво закатил глаза. Мэл была с ним абсолютно солидарна.

Тогда для кого этот спектакль, эти выдуманные причины? Неужели Элиза на полном серьезе думала, что кто-то из присутствующих поверит в ее «душераздирающую» историю? Или единственной здесь дурой она считала только свою бывшую подругу?

Мэл подарила гостье улыбку, прямо-таки переполненную участия и заботы — улыбка номер пять: «Для жалующихся на жизнь». Такая улыбка тоже была весьма востребована на светских приемах и получалась она у Амелии отменно.

— Ты правильно сделала, что решила остаться. Ночью дороги небезопасны.

— Да? — Элиза расцвела. — Вот видишь, Рэйм, а ты беспокоился, что твоя жена неправильно поймет, если ты явишься домой с женщиной. — Монтегрейн изогнул бровь, словно говоря: «Это я-то боялся?» Верно. Чего ему бояться? Это его дом. — Но я-то сразу сказала, что Мэл у нас умница.

Сказала о Мэл, которую она якобы совершенно не ожидала когда-либо встретить? Заигравшись, Элиза даже не заметила, что сказанные ею версии стали расходиться.

— Мэл у нас умница, — эхом повторил Монтегрейн, адресовав Амелии пристальный взгляд.

Она отвела глаза. А вот ему отвечать фальшивой улыбкой не хотелось.

* * *

Амелия покинула столовую первой. Спокойно закончила ужин, промокнула губы салфеткой, попрощалась одной из своих фальшивых улыбок (которых у нее неожиданно обнаружился целый набор, и если бы Рэймер не видел ее настоящих эмоций, то тоже купился бы) и вышла, сказав, что намерена лечь пораньше.

Элиза пожелала ей приятных снов. Лицемерная сука.

Кристис одарил друга осуждающим взглядом. Монтегрейн чуть не закатил глаза — и этот туда же. А Дрейден извинился, попрощался и тоже вышел.

Воспользовавшись тем, что они остались одни, Форнье тут же вспорхнула со своего стула на конце стола и пересела на соседний с ним.