Рука Монтегрейна, лежащая сейчас на ее талии, напряглась. К сожалению, не видя его лица, Амелия не могла понять, реакция ли это на брошенное ему в лицо оскорбление, или же знак ей, чтобы проглотила сказанное и облизнулась.

Мэл повторно склонила голову, на сей раз использовав улыбку тринадцать — скорбную.

— И я — вашей, ваше высочество. Нет ничего страшнее, чем потерять близкого родственника, тем более родного брата.

Ладонь Рэймера на ее боку дернулась, а лицо Сивера заметно вытянулось.

Амелия ответила улыбкой номер четыре — смущенной.

Наследник резко поднялся на ноги.

— Что ж, пожалуй, я узнал все, что хотел.

Уж она надеялась. А еще, что он поделится своими наблюдениями с Гидеоном, и тот удовлетворится тем, что Амелия успешно втерлась к своему мужу в доверие.

Они направились его провожать.

Охрана принца в лице четырех огромных, как горы, детин стояла, вытянувшись по струнке, у парадной двери. И Мэл стало даже любопытно, успели ли те принять должные позы, заслышав шаги в коридоре (а принц очень звонко стучал подбитыми металлическими набойками каблуками) или же не шевелились все время, пока ждали возвращения наследника в холле.

Дрейден оказался тут же. И, судя по криво поставленному у стены стулу, он уж точно не утруждал ноги во время ожидания.

Охрана стояла, глядя прямо перед собой. Крист упер взгляд в носки своих ботинок.

Остановившись уже у самых дверей, принц Сивер повернулся к хозяину дома.

— Рэйм, подумай над моим предложением, — произнес, опасно прищурившись.

— Непременно, — сухо отозвался Монтегрейн.

На лице принца обозначились желваки, а губы сжались крепче.

— Не провожай, — бросил он, отворачиваясь, будто ему и смотреть на Рэймера тошно, шагнул к двери.

Двое охранников тут же выскочили на улицу, а двое задержались, пропуская подопечного, чтобы прикрыть ему в случае опасности спину.

— Крист, — одними губами произнес Монтегрейн, качнув головой в сторону выхода.

Тот понятливо кивнул и поспешил следом за последним вышедшим на улицу стражником.