Любовь лечит…

— Крист, я люблю тебя, — прошептала она. — И Рэймер тебя очень любит. Живи. Пожалуйста, живи.

Сила сорвалась с пальцев и словно прошила тело лежащего перед ней мужчины насквозь. Его выгнуло дугой, но Мэл не убрала руки, наоборот, положила ладонь прямо на рану, края которой стягивались прямо на глазах. Должно быть, это было больно — Крист закричал.

— Терпи, так надо. Пожалуйста, терпи.

Из ее глаз брызнули слезы, ладони горели огнем, все тело било крупной дрожью, от которой стучали зубы.

— Живи, пожалуйста.

Сад бушевал, сорванные поднявшимся ветром листья били по лицу…

Мэл согнулась, уткнулась лбом в мокрую, пахнущую металлическим запахом крови рубашку на груди друга.

«Живи!»

Она растворилась в этом ощущении — чувстве бесконечной любви и желания сохранить жизнь. Ее, Амелии, будто не стало — только оголенные чувства.

Мэл думала о Рэймере.

Как он впервые ее поцеловал…

С каким лицом смотрел на ее шрамы…

Как она поскользнулась и упала прямо на него у озера…

Как он в первый раз крепко ее обнял, чтобы продемонстрировать их отношения сестре…

Как разбудил и утешал, когда ей приснился кошмар…

Как держал ее лицо в ладонях, прощаясь…

Это была любовь, огромная, сжигающая все на своем пути любовь, к которой Амелия шла всю свою жизнь, даже не зная, что способна так чувствовать.

«Живи!»

Кажется, она все-таки потеряла сознание. Или настолько выбилась из сил?