Сад стих, ветер успокоился, а чья-то ладонь коснулась ее спины в районе лопаток.

— Мэл, — прошептали над ухом.

Она пришла в себя, часто заморгала. Приподнялась и откатилась на пятки.

Крист смотрел на нее и улыбался, а на его животе, в месте страшного разреза на пропитанной бурой кровью рубашке, виднелся свежий, розовый рубец уже совершенно зажившей раны.

У нее получилось. У них — у нее и у ее сада.

И… Амелия разрыдалась. Попыталась остановить себя, но не смогла. Затыкала себе рот ладонями, перепачканными в уже засохшей крови, но успокоиться не могла.

Дрейден сел, притянул ее к себе и крепко обнял.

— Не плачь, Мэл, — ласково погладил по растрепавшимся волосам, покачивая, как маленького ребенка. — Только не плачь…

* * *

Амелия слишком ослабла, Дрейден вел ее, приобняв за плечи, чтобы она не упала. Ноги слушались плохо.

Уже на выходе из сада откуда-то снизу до них донеслось слабое поскуливание.

— Крист, — воспротивилась Мэл, остановившись. — Там.

Он отпустил ее, оценил, насколько крепко она стоит на ногах, и шагнул к кусту, из-под которого доносился звук.

Шеба. Она лежала на боку, поджав лапы к животу, и смотрела перед собой невидящим от боли взглядом, слабо поскуливая. Черная шерсть возле пасти окрасилась розовой пеной.

— Вот же сука! — не сдержался Кристис, и имел в виду он явно не несчастную собаку.

— Там Липа, Нуп и Корри, — как назло, именно в этот момент их догнал нашедший остальных собак Оливер. — Все мертвые. — Остановился, не сразу поняв, куда они смотрят. — Шеба…

Шеба была слишком крупной, должно быть, поэтому прожила дольше других — для ее массы тела требовалась большая доза яда.

Мэл сделала нетвердый шаг к кустам и поняла, что сейчас упадет.

— Крист… помоги.

Присевший было на корточки возле собаки Дрейден мухой вскочил и бросился к ней, подхватил за талию, и Амелия с облегчением взвалила на него половину своего веса.