— Э-э… Попытайтесь его позвать, ладно?
— Ладно.
Она подошла ближе, взяла Рэймера за руку. Джерри, со своей стороны, немного помялся, а потом решился и накрыл его лоб своей ладонью.
Амелия склонилась к лицу мужа.
— Рэйм, ты меня слышишь? — позвала громким отчаянным шепотом. — Вернись к нам. Мы очень тебя любим. Я тебя люблю. И я знаю, что ты тоже меня любишь. Дару Грерогеров нужна любовь, понимаешь?
— Я что-то чувствую… — пробормотал Джерри. Он стоял, прикрыв глаза и все еще не убирая руки.
— Рэйм, вернись.
— Получается! — ахнул мальчик.
Амелия не знала, что получалось, потому что понятия не имела, что именно должно получаться. В теории, менталист способен считать у человека любые принадлежащие ему мысли, чувства и эмоции. В теории, будь она неладна! А на практике Мэл сама стала магом всего несколько недель назад.
Не зная, что и как правильно делать, больше подчиняясь инстинктам, она схватила Джерри за руку. Теперь одна ладонь мальчика лежала на лбу Монтегрейна, а вторая была крепко сжата в ее пальцах. Своей другой рукой Мэл касалась кисти Рэймера. Как замкнутая цепь…
Дар Грерогеров проснулся, потек с кончиков пальцев. Аура Джерри засияла насыщенно-синим. Цвета трех аур — синей, красной и изумрудно-зеленой (Амелия впервые увидела дар Грерогеров воочию) — смешались. А затем в полоток ударил столп белого света. Такой яркий, что Амелия на мгновение зажмурилась.
А когда открыла глаза, увидела, что веки Монтегрейна дрогнули.
Джерри, часто моргая, отступил от кровати, а Амелия сорвалась с места, бросилась к мужу.
— Рэйм, ты меня слышишь? Рэйм?!
— Слышу, — шевельнулись бледные губы. — Не кричи… Слышу.
Амелия громко всхлипнула.
Монтегрейн медленно открыл глаза, обвел все ещё несколько мутным взглядом комнату, задержался им на улыбающемся от уха до уха Джерри в непривычной для сына кузнеца одежде, затем на своей груди, укрытой белым одеялом, и остановился на ее лице.
— Мэл, сколько меня не было?
Она улыбнулась, смаргивая предательски выступившие слезы.
— Пятнадцать лет. Тебя не было в моей жизни долгие пятнадцать лет.