– Залезайте на пассажирские сидения. – Катя посмотрела на них как на маленьких детей, не понимающих, чего от них хотят. – Залезайте на пассажирские сидения. Женя, помоги ей забраться в салон, если она сама не сможет. – Глаза Кати растворились в пустоте. После недолгого молчания она вновь обратилась к стоящей перед ней двойке, и в этот раз в её голосе сквозило намного больше жёсткости. – Женя, схвати эту девчонку и бегом в машину. Делай, что говорю, пока мы не сдохли!

Наконец Женя сдвинулся с места, чувствуя исходящую от серых глаз злость. Катя вцепилась в куртку существа, у которого вместо головы была каша, и с силой рванула на себя. Десятки, если не сотня, килограммов накренились в сторону и в следующую секунду рухнули на асфальт, у ног женщины, не знающей преград. Она отодвинула тело, села в водительское сидение, поморщилась, когда облокотилась и почувствовала спиной ещё тёплую кровь и что-то липкое, вероятно, мозги. Положила пистолет на сидение справа, взглянула на коробку передач (автомат, слава богу, автомат) и посмотрела, начал ли Женя делать хоть что-нибудь полезное.

Начал. Он всё-таки очнулся, открыл заднюю дверцу и усадил Владу на пассажирское сидение. Уже собрался сесть рядом с Катей, но она одной ладонью сказала ему подождать и немного отойти. Пристегнувшись, она закрыла дверь, поставила коробку передач на реверс, надавила ногой на педаль газа, и внедорожник послушно отполз от грузовика, хотя только что врезался в него. Катя отъехала на достаточное для разворота расстояние, прикинула, как лучше с парковки выйти на дорогу, и махнула Жене, чтобы тот залезал.

Господи, пусть у нас всё получится. Помоги мне вывезти нас отсюда.

Но Женя сделал именно то, чего Катя боялась больше всего – начал поступать по-своему, зачем-то обошёл внедорожник спереди – чуть ли не богом, – открыл дверь и сказал три простых слова:

– Мы забыли Рэнджа.

* * *

Катя несколько секунд смотрела в широко раскрытые карие глаза, крепко сжимая руль, даже не осознавая этого.

– Он остался в питомнике?

Женя покачал головой. Сильный порыв ветра поднял его волосы, молния осветила покрытое кровью лицо.

– Он не в питомнике, – гром перекрыл часть слов, но Катя всё равно уловила их. – Мы с ним сбежали из питомника, а потом разъединились и договорились встретиться после того, как он отведёт своё войско.

По сведённым в домик бровям Кати Женя понял, что лишь потеряет время, если начнёт ей всё объяснять. Как они могли забыть о Рэндже? Как он – он! – мог забыть о Рэндже?! Он же наравне с Катей стал самым близким другом Жени, они виделись каждый день, болтали (Рэндж очень любил погавкать), разделяли украденные со столовой бутерброды на двоих. Так как Женя мог забыть о своём друге, чуть не оставив его брошенным? Как?! Чёрт возьми, КАК?! Он не вспомнил о нём, когда Здоровяк загнал их в лифт; даже не подумал, как Рэндж будет его искать. Не вспомнил о нём и после выстрела Влады, когда сидел рядом с Катей и думал о чём угодно, только не о Рэндже, своём друге. И почти убравшись отсюда, найдя рабочий транспорт и глядя на дорогу, которая простирается вот здесь, совсем близко, Женя еле вспомнил о том, кого сто раз гладил по голове и целовал в мокрый носик. Разве это достойный хозяин? Разве можно вот так безответственно обращаться со своим питомцем, о котором сам же поклялся заботиться?