Томо неловко рассмеялся.

– О боже. Учитывая обстоятельства, мы решили, что Калебу Топоровскому не стоит отвлекаться от учений, поэтому взяли замену, капитан. Маленький безобидный маневр.

– Видите, капитан? Вы обезоружили и лишили сознания человека, хотя могли бы просто спросить, – Рената повысила голос. – Дорогой, почему бы тебе не послать синьора Топоровского на балкон?

Томо поспешил прочь, бешено застучав тростью по ступенькам.

Алесса не дышала в течение сотни лет, которые потребовались Калебу, чтобы выйти на балкон. Томо, вероятно, придерживал его сзади, и существовала вероятность, что Калеб вот-вот рухнет на колени, но он помахал рукой и, ухмыляясь, посылал воздушные поцелуи, как почетный гость на вечеринке по случаю дня рождения. Тысячи солдат и сотни горожан подняли головы, желая увидеть своего Фонте живым и невредимым, и воздух снова хлынул в легкие Алессы.

– Прошу прощения, синьора, – произнес капитан. – Но это не единственная проблема.

Данте с тихим стоном открыл глаза.

– Позвольте. – Айвини шагнул вперед и встал в пол-оборота, чтобы толпа слышала каждое его слово: – Приношу свои извинения за это зрелище, но, когда член моей паствы сообщил, что в Цитадель проникло зло, я должен был действовать.

– Нет, – отозвалась Алесса. – Ничего подобного…

– Тихо, – прошипела Рената. – Ради его и твоего блага.

Без предупреждения капитан полоснул Данте кинжалом по лицу.

Алесса подскочила, но Рената оказалась проворнее.

– Хватит!

Кровь стекала по щеке Данте, собираясь лужицей на белом камне под ним, но он не мог со скованными руками и ножом у горла спрятать свое лицо.

«Богиня, помоги мне, – взмолилась Алесса. – Я не знаю, что делать».

Она открыла рот, чтобы заговорить, но Данте едва заметно покачал головой.

– Как видите, это создание, – продолжил Айвини, – гиотте.