Данте протянул руки, и Алесса скользнула в его объятия. Он олицетворял гавань в штормовых морях, теплую, незыблемую, практически неубиваемую.

Калеб выжил. И останется живым, пока она будет держаться от него подальше. У нее все еще был Фонте. Технически. Возможно, он недостаточно силен, чтобы сражаться, и на время сражения его придется заменить кем-то другим, но она его не убила.

Испуганные внезапным криком, они отскочили друг от друга, и на лице Данте отразилась тревога, охватившая Алессу.

Она боялась смотреть, но желала знать, кто заметил их несвоевременное объятие, и потому перегнулась через перила.

Внизу, во дворе, стояла Рената, прикрывающая рот рукой.

Находившийся позади нее Томо, более растрепанный, чем обычно, уставился на Алессу.

Данте прошептал:

– Когда я ушел, они были в бешенстве.

Пока Алесса осознавала сей факт, ее наставники спешили вверх по лестнице.

– Благословенная Богиня, мы думали, что ты мертва! – воскликнула Рената, тяжело дыша, как только добралась до подопечной.

– Не совсем, – ответила Алесса с печальной улыбкой.

– Мы думали, что потеряли тебя, – добавил Томо.

Рената воззрилась на потолок в безмолвной молитве.

– Дитя, своим поступком ты отняла у меня десять лет жизни.

На ресницах Алессы сверкали слезы. Они увидели ее живой с облегчением – ее, Алессу, а не Финестру. Она и не подозревала, как сильно ей это было нужно.

– Простите. Я думала, что убила Калеба, и боги велели мне пожертвовать собой.

– Милая девочка. – Томо печально качал головой, слишком подавленный, чтобы продолжать.

– Я, конечно, восхищаюсь твоей решительностью, но стоило поинтересоваться другим мнением. – Рената прерывисто выдохнула. – Но должна сказать, что горжусь твоей готовностью принимать трудные решения. Ты повзрослела.

Услышав в голосе Ренаты в кои-то веки нежность, Алесса ощутила, как волна вины схлынула.

– Что скажем людям?