– Ее здесь нет, – приподняла бровь Лаура, даже не пытаясь оправдываться. – Девчонка была еще жива, когда я нашла ее, но гортань была передавлена. Я ничего не могла сделать. Она задыхалась.

– Где?.. – прошептал Борх, опустив голову. Ему вдруг показалось, что тетка сейчас тоже передавила ему горло. Медленно, но очень умело хватая.

– Я отдала ее Хозяину, – спокойно выдала Лаура как само собой разумеющееся, но Орингер, задохнувшись, подорвался с места и так мощно шарахнул по столу кулаком, что пруты подпрыгнули и откатились в сторону, наматывая на себя шнурок.

Борх оскалился на тетку и заорал:

– Хозяину?! Какому, нахер, Хозяину?! Соображаешь, что несешь?! Ты что, оставила ее в той гребаной роще умирать?! В одиночестве?! За что, Лаура? За что?!

– Я. Отдала. Ее. Хозяину, – отчеканила Госпожа Орингер. – Это для тебя там просто рощица. Ты – Чистый. А для любого Светлого это… угомонись! Она уснула сразу же и больше не мучилась. О-о-о, видел бы ты сопровождавшую ее уход пыльную бурю. Сочетание черного с красным смотрелось весьма… эффектно.

Борх отпрянул, отвернувшись и судорожно сжимая кулаки. Лаура расстроено потупилась. Она с самого начала знала, что поступила тогда неправильно, но исправить что-либо было ей уже не под силу.

Орингер отдышался, указал тетке на дверь и просипел:

– Вон. Я пришлю твои вещи. Твой любимый комод… – он кивнул на черного монстра у стены со множеством ящичков. – Тоже. Возвращайся в свой дом на холме.

– Ты не понимаешь, мальчик… – мучительно нахмурилась Лаура, все же пытаясь объясниться. – Все это неважно, совершенно неважно! Главное, чтобы… и эти сильные эмоции, в дальнейшем…

– Вон, – неожиданно спокойно перебил ее племянник и рывком распахнул дверь.

* * *

Осанистый, двухэтажный дом полыхал мощным огненным смерчем. Пламя проламывало высокую острую крышу, жадно облизывало каменные стены, залитые радужным маслянистым топливом, и плавило черными каплями лежащий на полу гостиной, у печи, прут. Оружие издавало тонкий, пронзительный писк с потрескиванием и щелчками, хаотично выпуская и вновь заглатывая черное лезвие.

Орингер сидел на загривке Громкого неподалеку и отрешенно наблюдал за происходящим – где-то в глубине стонущего, погибающего дома превращался в пепел разноцветный шнурок с длинной белой прядью, взлетая крошечными горячими пылинками.

Борх на секунду прикрыл глаза, мысленно прощаясь, и скользнул вниз, привычно цепляясь за скобы. Быстро разогнав испуганных подчиненных, он порычал немного, ушел в Громкий и задраил за собой шлюз.

Глава 19. Синяя вода

Глава 19. Синяя вода