– Жуть какая, – сказала Мудрослава, поежившись.

– Это не самая большая жуть, которую мне довелось видеть, – Летиция пожала плечами. – Бывает много хуже. Проще. Страшнее. Но… я не испытываю страха. Или вот не чувствую, как они умирали. Это в стороне. Это принадлежит им. Со мною лишь памятью делятся. Когда хотят.

– А могут и не хотеть?

– Могут. Один раз. Женщина… её убил сын. А она скрывала. Но его потом все одно нашли.

Стало опять тихо-тихо.

– Я… я помогала им. И остальным тоже. Что в этом плохого? – Летиция коснулась сухих губ.

– Ничего.

– Тогда почему со мной так… почему…

Она заставила себя сделать вдох. Кто ответит на этот вопрос? Уж точно не виросска. Да и ответ Летиция знает. Дело не в ней.

Дело не в даре даже.

Дело в том, что ладхемская принцесса просто не может заниматься чем-то подобным.

– Ладно. Не важно. Я хочу… я хочу свой дар! – выдохнула Летиция и решительно коснулась бледного запястья. – Я просто хочу свой дар! Чтобы он вернулся. Чтобы… чтобы снова помогать им. Понимаете?

Молчат.

– У живых есть выбор. И возможности. И… и многое иное. А мертвые? У них ничего не осталось. А со мной отобрали и право на справедливость.

– Ты справишься, – сказала рыжая серьезно. Очень серьезно.

А Летиция поверила.

Конечно, справится. И со страхом тоже. Ладно, некромантия, но уж слабости ладхемская принцесса точно не может себе позволить.

И она закрыла глаза.

Привычно выдохнула. Вдохнула, втягивая такой странный аромат мертвого тела. Остальным он казался неприятным, но Летиция каждый раз ощущала его иным. И сейчас в этом запахе пробивались сладковатые ноты мускатного винограда.

Пальцы скользнули по коже.