— Что случилось? — тут же забеспокоилась Аудроне, заметив, что с ним что-то не так.

— Все хорошо, отдыхай. Если мы не идем вечером на пьянку со всеми, можем пойти на пьянку только вдвоем.

Аудроне тут же пощелкала пальцами и как-то странно улыбнулась.

— Я подумаю. Дашь мне пару часов?

— Конечно, — ответил он и быстро ушел.

Беспокоиться о том, что Аудроне сбежит куда-нибудь без него, у Тартаса уже не было сил. Если захочет пойти куда-до одна, ни Тартас, ни здравый смысл ее не остановят.

Он открыл дверь своей каюты и не без удивления обнаружил внутри Вильяма, сидящего на его кровати.

— Сам уйдешь или выставить? — с напускным безразличием поинтересовался Тартас.

— Он специально привел меня в бордель в их явочную комнату. И специально попросил растрезвонить всем о том, как весело мы с ним провели время.

— Мне наплевать, где и с кем ты проводишь время, Вильям, — Тартас вошел и указал рукой на дверь. — Если хочешь поделиться какой-нибудь информацией, я с радостью тебя выслушаю. А если ты пришел сюда… — Тартас задумался, — кстати, а зачем ты сюда пришел? Оправдываться? Тебе не нужно передо мной оправдываться. Ты мне никто. Да и я тебе тоже.

— Сам не знаю, почему я здесь, — признался Вильям и опустил глаза в пол. — Хотел сначала в бордель пойти, а потом понял, что от проституток воротит.

— Поэтому явился ко мне? — Тартас едва не расхохотался. — Потому что тебя от проституток стало воротить?!

Вильям поднял на него глаза и внезапно улыбнулся. Не злобно, не фальшиво, и даже не натянуто. Он улыбнулся по-доброму, с неким сожалением и каплей ностальгии, с грустью и обреченностью во взгляде. Так улыбаются тем, с кем прощаются, тем, кого больше, возможно, никогда не увидят.

— Извини меня, Тартас, — произнес Вильям и встал. — За все, что я сделал. Пожалуй, это все, что я должен был тебе сказать, — он подошел к двери и приложил ладонь к сенсорной панели.

Дверь открылась, и Вильям шагнул в проем. Тартас успел схватить его за плечи и втащить обратно.

— Что эта скотина тебе сказала? — прошипел Тартас в удивленное лицо Вильяма. — Он тебе угрожал?

Вильям смотрел на Тартаса и молчал.

— Я эту гниду в порошок сотру. И папашка ему не поможет.

— Тебе нельзя такое произносить вслух, — прошептал Вильям.

— Взрослый уже. Сам разберусь, где и что мне говорить.