— Гель возьми, — повторил Вильям, наслаждаясь поглаживаниями своей поясницы и губами Тартаса, следующими вдоль нее вниз.

Все-таки Тартас отвлекся на гель. Быстро нашел его, нанес на руки и бросил тюбик на кровать. Ладонь с прохладным гелем оказалась впереди, стимулируя набирающий эрекцию орган. Вильям подал бедра назад, цепляясь пальцами за покрывало и сминая его. Напряжение в члене возрастало. Казалось, еще несколько движений ладони Тартаса, плотно обхватывающей его, и Вильям опять кончит.

— Я хочу тебя! — взмолился он, точно зная, о чем просит.

И Тартас безошибочно понял его. Палец нашел нужную точку внутри, и Вильям стал ритмично стонать, пока Тартас ее обхаживал. Он готов! Давно готов! Только Тартас все медлит, лишая его самого интимного единения с ним.

— Тартас! — не то с раздражением, нее то уже со злостью, воскликнул он.

— Ты абсолютно не сдержан в своих желаниях, — констатировал факт Тартас и очень медленно в него вошел.

Вильям никогда не думал, что сможет когда-нибудь оказаться «внизу». Дело было не в какой-то предвзятости, а во внутреннем сомнении довериться кому-то настолько. Ведь это означало снять с себя ответственность и возложить ее на плечи партнера. Но в очередной раз кончая под Тартасом, он уже уверился в мысли, что «наверх» больше никогда не вернется. Тартас изогнулся за его спиной, простонал, и Вильям почувствовал тот самый сокровенный момент, по которому успел соскучиться.

Его равнериец — только его. И больше ничей. Пока Вильям жив — так оно и будет. А когда Вильям умрет… Когда он умрет, Тартас освободится и будет жить дальше. Но эти моменты никто у них не отнимет. Воспоминания останутся, спрячутся в укромном уголке сознания Тартаса, чтобы когда-нибудь, в будущем, напомнить ему о любовнике-луитанце, с которым у него был такой обалденный секс.

Вильям лежал в обнимку с Тартасом, опустив голову на горячую грудь. Его пальцы кружились вокруг пупка равнерийца, то и дело исследуя россыпь мелких рубцов на плоском животе, оставленных ужасным прошлым.

— Завтра вечером придешь на ужин? — спросил Вильям. — Я приготовлю что-нибудь из национальной кухни твоего народа.

— Прости, но до свадьбы мы больше не увидимся, — Тартас пригладил спутанные волосы любимого. — Я и так наломал дров, оказавшись у тебя сегодня.

— Кто попросил тебя порвать со мной?

— Ты знаешь, что я не могу ответить, — Тартас погладил Вильяма по щеке, а тот перехватил его руку и прижал пальцы к губам.

— Значит, на этом все, — прошептал он, укладывая его ладонь себе на щеку.

— После свадьбы… — Тартас не договорил.