— Нет, — тихо ответил Тартас.

— Или подскажет остальным, какой ты смелый и отчаянный человек? — Вильям сильнее обнял его и прижал к себе.

— Нет, — Тартас спрятал улыбку.

— Или после этого я стану любить тебя меньше? — прошептал Вильям ему на ухо.

Тартас промолчал.

— Нет, — ответил за него Вильям. — Нет, нет и нет. Мне плевать, что будет написано на твоем лице, Тартас. Хочешь — делай татуировку со словом «позор». Но знай, что ты просто недостоин его носить.

— Я недостоин носить слово «позор»? — Тартас невольно улыбнулся.

— Нет. Ты недостаточно провинился, чтобы претендовать на такое ужасное клеймо. Вот напортачишь посерьезней — тогда подумаешь об этом. А пока… — Вильям пробежал пальцами по груди Тартаса, — подумай лучше обо мне.

— Ты и без того из моих мыслей не вылезаешь.

— Правда? — Вильям прикусил мочку его уха. — Так приятно это слышать. Может, скажешь еще что-нибудь в том же духе?

— Я люблю тебя, — произнес Тартас.

— О! — Вильям лизнул ямочку за его ухом. — Ты сегодня весьма откровенен. И это так заводит, если честно…

Вильям начал поглаживать его по бедру.

— Ты выйдешь за меня? — едва слышно прошептал Тартас, будто боялся озвучить подобное предложение уже очень давно.

Ладонь Вильяма на мгновение застыла, а потом продолжила путешествие к застежке комбинезона Тартаса.

— Я сегодня умереть собирался, — ответил Вильям. — Но не вышло, — отметил он. — Ты тоже сегодня собирался погибнуть. И у тебя тоже ничего не получилось. Два неудачника, живущих одним днем. По-моему, идеальный тандем.

— Это значит да? — спросил Тартас.

— Это значит: «конечно, я выйду за тебя», — ответил Вильям и поцеловал своего равнерийца.

* * *

Разговор Киарана и Вильяма тет-а-тет состоялся только спустя двое суток. И хотя вся команда встречалась в столовой, куда они являлись по расписанию, кроме обсуждения новостей о замершей по всем фронтам войне и начавшихся бунтов, других тем за протеиновой трапезой никто не поднимал.