— Мой мятежный сын, что предал свой род, сейчас я побеседую с твоим ректором, потом нас ждёт серьёзный разговор, — его тихий голос прошелестел над двором академии, окончательно ставя точку в вопросе моего происхождения.

— Буду ждать в своей комнате, Владыка, — процедил сквозь зубы пылая от ярости.

Ненавижу! Будь проклят тот день, когда он узнал о моём существовании, и тот, когда появился на пороге нашего с мамой дома, чтобы исковеркать мою жизнь! Даже сейчас, он продолжает портить моё существование и стремится втоптать меня в грязь, лишить всего, что мне дорого.

Неподалёку стояла Тэя и смотрела на шоу круглыми глазами. Она казалась возмущённой, но отнюдь не шокированной. Знала кто мой отец? Наверняка. Вокруг неё столько непоняток, что я уже перестал удивляться. Более того, чего-то подобное я подозревал, после её упоминания моих отца и матери. Моё желание поговорить с ней никуда не делось, но сейчас я был не в состоянии

адекватно мыслить, да и папаша должен явиться с очередной порцией недовольства.

По пути в комнату, меня нагнал Олан, которого я сегодня ещё не видел потому что он находился на занятиях. Вопросов у него была масса, если судить по ошалелому взгляду, но я покачал головой.

— Не сейчас. Думаю, тебе стоит находиться где-то вне комнаты, когда придёт Владыка.

— Даже не надейся отделаться парой общих фраз, — сказал он многообещающе, прежде чем скрыться в гомонящей толпе.

Пока добирался до комнаты, физически чувствовал десятки острых и жадных взглядов, которыми меня провожали. Ещё бы, такой повод для новых сплетен! Тёмный эльф-полукровка, оказывается не какой-то безродный, а сын самого Владыки!

В собственной комнате метался подобно зверю в клетке, кипя от бешенства на выходку папаши. Да как он посмел! Сволочь! Это переходит всякие

границы!

Остановившись посередине комнаты заставил себя угомониться. Мне ли не знать, что при общении с папашей, стоит сохранять спокойствие и трезвый разум. Он никогда ничего не делает просто так. Готов поспорить, даже этот гнусный

поступок совершён не из-за того, что я пришиб Канитмиэля, а с определённой

целью. Если бы я ответил на унизительный удар, это можно было расценивать, как нападение на Владыку, после которого он имел право сделать со мной всё, что ему в голову взбредёт. Задумка провалилась, пусть и напакостил он знатно и скоро явится добавить.

Сев за стол, открыл первый попавшийся учебник. Это оказался унылая до зубового скрежета философия, которая у нас шла курсом, якобы для общего развития. Зачётов или экзаменов по ней не предвиделось, и адепты в основном спали на редких занятиях по этой дисциплине. Я старался слушать, пусть