Дверь в конце комнаты открылась, и вошла Дария в сопровождении Фаолина. Я видела ее в первый раз за всю неделю, потому что она была заперта в своих покоях. Ее высокомерие исчезло, но она шла с высоко поднятой головой и, глядя прямо перед собой.

Они остановились в полуметре от короля, и она сделала изящный реверанс. Выпрямившись, опустила взгляд на подножие трона, и в комнате наступила тишина, пока все ждали слова короля.

– Дария. – Король Осерон произнес ее имя так, словно говорил с непослушным ребенком. – Я знал тебя всю твою жизнь, и мне очень грустно видеть тебя сегодня перед собой.

Я напряглась от теплоты, с которой он обращался к ней. Он говорил совсем не так, как человек, который собирался назначить наказание.

Лукас накрыл мою ладонь своей, и я немного расслабилась. Он заверил меня, что на этот раз поступки Дарии не сойдут ей с рук, и я верила ему. Однако во мне не было той же веры в его отца, который до сих пор рассматривал Дарию как главную кандидатку на роль супруги Лукаса.

– Фафнир признался, что принимал участие в вашем заговоре, и сообщил Фаолину имя эльфа-слуги, который подал Джесси напиток с добавлением менака. – Выражение лица короля стало осуждающим. – На допросе слуга признался, что именно он подсунул Джесси ягоды акки в первую ее ночь при дворе, в результате чего ей было очень плохо. Он сказал, что ты пригрозила изгнать его семью, как только станешь принцессой-консортом, если он не исполнит твой приказ.

Я громко ахнула. Меня не удивило, что за случаем с ягодами акки стояла Дария, но угрожать слуге изгнанием, если он не согласится с ее нечестивыми замыслами, было слишком жестоко.

– Как у короля, у меня много обязанностей, но нет ничего важнее, чем защита благополучия каждого жителя Неблагого двора, независимо от его положения. Причинение вреда другому и использование своей власти, дабы угрожать тому, кто слабее, – два поступка, которые я не могу простить.

Дария будто бы съежилась под его укоризненным взглядом. Наблюдая за ней, я поняла, что до этого момента она думала, будто сможет отделаться легким испугом. Ее отец был близким другом и советником короля. Она выросла с убеждением, что была лучше других и однажды станет королевой. Я была готова поспорить, что ее ни разу в жизни не наказывали за проступки. Король Осерон поджал губы, будто ему было больно озвучивать приговор.

– Завтра же утром ты уедешь отсюда в ваше семейное поместье в Галии. Отныне тебе запрещено возвращаться ко двору.

Дария издала тихий, сдавленный всхлип и посмотрела на родителей. На лице ее отца застыло мрачное выражение, а мать была так безутешна, будто король приговорил Дарию к смертной казни. Лукас был прав. Для Дарии это худшее наказание из возможных. Не имело значения, что она будет жить в роскоши в семейном поместье и сможет ходить, куда пожелает. Она была навсегда лишена того единственного, чего желала.