– Баярд и остальные ваши стражи задержаны до тех пор, пока не смогут доказать свою преданность короне, – сказал Бошан со злобным блеском в глазах, отчего по коже побежали мурашки.

Риз шагнул к Бошану.

– Если тронешь их…

– Не волнуйся за своих друзей, – перебила его королева. – Ты увидишься с ними, как только все закончится. – Она махнула стражам. – Проводите моего сына в его покои и проследите, чтобы он их не покидал.

– Да, Ваше Величество, – ответил Эйбел, а затем кивнул, и двое стражей встали по бокам от Риза.

Он посмотрел на меня печальным взглядом.

– Я найду способ тебе помочь. Не теряй надежду. – Он протянул мне руку, и я сжала ее на миг, пока его не увели прочь.

Как только дверь за ними закрылась, королева Анвин повернулась ко мне и отвесила такую сильную пощечину, что у меня онемела щека и зазвенело в ушах.

– Надо было избавиться от тебя, как только я услышала, что мой сын начал проявлять к тебе интерес. От тебя одни проблемы.

Я выпрямила спину и посмотрела на нее с такой ненавистью, что она отступила на шаг. Бошан и Эйбел тотчас оказались рядом с ней. Насколько храброй она была бы один на один, без своей охраны?

– Он не ваш сын, – процедила я сквозь зубы. – Можете уже перестать притворяться. Всем присутствующим известно о том, что вы сделали.

Она усмехнулась.

– Он мой сын. Я дала ему свою кровь. Даровала бессмертие и жизнь, о которой немногие могут даже мечтать. Что ему могла дать твоя мать, чего не дала я?

– Настоящую материнскую любовь.

– Очередной человеческий недостаток, который я презираю. Вы такие сентиментальные. – Она повернулась ко мне спиной и подошла к креслу в другом конце комнаты.

– Зачем вы это сделали? – спросила я, отчаянно желая узнать, почему моей семье выпало столько страданий. – Почему забрали моего брата?

Королева Анвин села и неспешно расправила подол платья, прежде чем ответить мне. Она говорила таким будничным тоном, словно рассказывала о том, что ела на завтрак.

– Мне был нужен здоровый младенец, и Эйбел нашел мне его.

Я едва не лишилась дара речи от ее равнодушия.

– А как же мертвый младенец в его кроватке? Он убил чужого ребенка, чтобы замести следы вашего преступления?