Королева Анвин обвела зал взглядом.

– Все эти преступления были совершены с целью украсть наш самый ценный артефакт. Поэтому будет вполне уместно, если ки-тейн приведет приговор в исполнение, после чего мы вернем его в храм.

Эйбел поставил коробку на пол передо мной. Я поморщилась и отстранилась от ки-тейна. За те дни, что прошли с тех пор, как я отнесла его к озеру, он стал гораздо сильнее, и источаемая им энергия пронзала мою кожу, словно тысячи игл.

– Прикоснись к нему, – велела королева.

– Нет. – Я с вызовом смотрела на нее в ответ.

Неужели она правда думала, что я подчинюсь добровольно, если она не смогла добиться этого даже пытками?

Она слегка скривила губы.

– Тебе не уйти от правосудия. Затягивая, ты только усугубишь ситуацию.

– Это не правосудие. Единственная, кто виновна в убийстве и краже, – это вы, – ответила я.

Она обвела комнату рукой.

– Оглянись вокруг, Джесси Джеймс. На этот раз здесь нет никого из неблагих, кто поверил бы в твою ложь, нет и принца Ваэрика, который защитил бы тебя. Подчинись ки-тейну, и пусть сила Аэдны очистит тебя от грехов перед тем, как ты уйдешь из жизни.

Бошан вжал острие меча мне в спину и прошептал:

– Сделай это, а не то я сам тебя убью.

Я посмотрела на ки-тейн. После всего, что я пережила, чтобы вернуть его в мир фейри, а потом восстановить его силу, все не могло так закончиться. Мне оставалось только надеяться, что камень богини достаточно силен, чтобы защитить меня.

В комнате воцарилась мертвая тишина, будто все присутствующие затаили дыхание. Я наклонилась и протянула закованные в наручники руки. Ки-тейн начал испускать импульсы мягкого голубого света, и уколы крошечных игл на моей коже превратились в укусы роя разъяренных пчел. Я стиснула зубы, превозмогая боль, а по щекам потекли слезы.

Кончики моих пальцев прикоснулись к ки-тейну, и возникло чувство, будто кто-то прижал оголенный провод к моей груди. Перед глазами замелькали звезды, а все мышцы в теле напряглись. Я не могла ни вдохнуть, ни пошевелиться, а сердце начинало биться все медленнее.

В мыслях пронесся образ измученных глаз Риза. Пускай он был старше меня, я все равно чувствовала себя старшей сестрой. Его оберегали всю жизнь, и он очень наивно воспринимал мир. Винил себя за то, что не спас меня, и мне очень хотелось сказать ему, что он ни в чем не виноват. Я была благодарна за то время, что мне довелось провести вместе с ним, не как с принцем, а как с моим братом. Я думала о родителях, Финче, и Айсле и тех днях, что провела с ними на острове. Если бы я знала, что вижу их в последний раз, то выжала бы максимум из каждой секунды рядом с ними. Но важнее всего то, что они были вместе и в безопасности.