– Мама! – воскликнул Риз.

– Схватить ее! – вскричал Конард.

Зал сотрясся от рева. Я глянула наверх, где некогда была крыша, и посмотрела в глаза разъяренного драккана. Он издал рык, и из его горла и ноздрей вырвалось пламя.

– Гас! – Я кое-как поднялась на ноги.

Он сложил крылья и спрыгнул на пол, заставляя стражей броситься врассыпную. Я подбежала к нему и обхватила руками переднюю лапу.

– Я еще никогда не была так рада тебя видеть!

Оглядевшись в поисках Риза, я увидела, что он вместе с остальными спрятался за троном. Он встал, в потрясении глядя на то, что осталось от королевы, и страдание, отразившееся на его лице, было невыносимым. Королева Анвин была ужасным, безжалостным человеком, но все же стала ему единственной матерью, которую он знал.

– Ваше Величество! – Эйбел обежал пьедестал и резко остановился при виде представшего перед ним зрелища.

Раз он очнулся, значит, остальные тоже скоро придут в себя. Пора уходить. Я подбежала к ки-тейну, подняла его и, убрав в коробку, пошла обратно к Гасу.

– Джесси? – в смятении окликнул Риз.

– Мне нужно идти, но мы скоро увидимся, – сказала я, и Гас, обхватив меня когтистой лапой, взмыл прямо в небо.

Ему едва хватило места, чтобы расправить крылья, но он справился.

Я посмотрела вниз, в потрясенные лица собравшихся, и помахала Ризу рукой, едва мы добрались до крыши. Мне бы очень хотелось быть рядом с ним, но оставаться было опасно. Он нерешительно помахал в ответ, а Гас взмахнул крыльями, и зал скрылся из виду. Я прижала коробку ближе к себе и приготовилась к долгому полету. Я безумно устала, но не закрывала глаза, пока Благой двор не остался далеко позади.

Когда мы прилетели на остров, уже стемнело. Похлопав Гаса по ноге, я пошла в храм. Я спешила поскорее вернуть ки-тейн, чтобы отправиться домой к Лукасу. Мне хотелось обнять его и никогда не отпускать.

Я не стала утруждаться и создавать чары перед тем, как войти в здание. Первым, что я увидела, когда спустилась по лестнице во внешнюю комнату, были четверо неблагих стражей, выставленных у входа в алтарный зал. Все они наблюдали за моим приближением с одинаково враждебными выражениями лиц.

Один из стражей уже открыл рот, собравшись заговорить, но слова так и не прозвучали, его глаза остекленели, а сам он остался стоять, словно окаменев. Я посмотрела на остальных стражей, и они оказались точно в таком же состоянии.

– Здравствуй, Джесси.

Я обернулась и увидела Аэдну, которая улыбалась мне, как моя мама в тот день, когда меня приняли в Стэнфорд, Гарвард и Корнельский университет. От гордости в ее глазах возникло чувство, будто мне все по плечу.