— Я пришел сопроводить вас на завтрак.

Лиля молча поднялась из-за стола.

— Как вам спалось?

— Замечательно, — не покривила душой женщина. — Под утро мне приснилось, что вас повесили.

— Значит, буду жить сто лет, — парировал Тони.

— Не будете. Я постараюсь об этом позаботиться.

— Ваше сиятельство, стоит ли так меня ненавидеть? Поверьте, через пару лет вы будете даже благодарны мне. Все забудется... его величество Энтор по достоинству ценит и красоту и ум...

Лиля мысленно покривилась.

Понятно, начата обработка. Если она, представ перед его величеством, обматерит его со всем пылом души, Энтони не поздоровится. Надо настроить ее соответ–ствующим образом. Чтобы смирилась, успокоилась, не переживала, а привыкала к роли «переходящего кубка». Что ж...

Окажись на месте Лилиан приличная средневековая барышня — проблем бы не было. Здесь дамы смирные, им смирение с детства проповедуют, да и привыкли они переходить из рук в руки.

Женщины, земли...

Лиля читала в свое время — у нее волосы дыбом становились. Как так можно?

Жила с одним мужем, пришли завоеватели, всех перерезали, мадам изнасиловали, половину ее детей поубивали... начала жить со вторым. Смирилась, успокоилась...

Объективная реальность.

Здесь так и поступали.

Жаль, Лиля была человеком из двадцать первого века. Смирения в ней не было ни на грош.

Тебя ударили по одной щеке?

Подставь вторую. А потом нырни под удар и пробей противнику прямой в печень.

Какой он, к чертям, ближний, если себе такое позволяет? А если не ближний, то и церемониться с ним нечего!

Лиле намного проще было принять другую философию, по которой зло надо было наказывать еще на земле. Не откладывая на время, и не перекладывая свою работу на Альдоная.