И поди, не уважь!

Разговор временно прервался, потому что в таверну ввели под руки человека, закутанного в плащ.

Невысокого, щуплого, судя по всему, и изрядно пошатывающегося.

— Мы его уже докторусу показывали, сказал — руку отнимать надо. Но Ловкач без руки жить не хочет, — пояснил Кот.— Так что...

Лиля уже не слушала.

— Давайте его к свету. Да окна занавесьте, как следует, чтобы и щелочки не было! Лари! Живо горячей воды! Марион! Чистые тряпки! Да те, которые я сложила и воском залила! А не абы что!

Кое-что Лиля уже успела сделать, памятуя, что в доме дети.

Что сделает любой медик после переезда?

Соберет аптечку.— Кладите на стол, вот так... да уберите вы эту тряпку к Альдонаю!

Лиля наклонилась над мужчиной — и сноровисто принялась разматывать грязную повязку. Заскорузлую, в крови...

— Мать-мать-мать...

Кот уважительно присвистнул.

М-да. И это на него косились за грубое слово? Какие сочетания! Какие выражения в адрес сделанного осьминогом головоногого недоумка, который не промыл рану, причиненную близким родственником служебной собаки, зачатым противоестественным образом...

Ругалась Лиля на редкость зло, понимая, что легко не будет. А потом и ругаться не захотелось. С-собаки!

Раны от собачьих зубов бывают колотые или рваные. Колотые — вглубь, равные — считай, шкуру содрали. Но тут зубы еще и кости руки перебили...

Открытый перелом, рваная рана, и все это замотано тряпкой...

— Когда случилось?

— Вчера ночью...

Лиля выматерилась уж вовсе безнадежно.

— Руку соберу, сложу, но сразу говорю — если гниль пойдет, жить он не будет.