Да и отец был не лучше. Бледный, руки дрожат, всё время норовил вытащить из кармана несуществующие сигареты, хотя бросил курить уже год назад.

«Господи, пожалуйста, — взмолился мальчик, сцепив руки в замок. — Я не знаю, существуешь ты или нет, но если да, пожалуйста, сделай так, чтобы моя Полиша выжила! Пожалуйста! Господи, да я лет шесть сладкое есть совсем не буду, только сделай так, чтобы она выжила!»

Детские молитвы — самые искренние. И, наверное, эта долетела до адресата, потому что дверь отделения реанимации вдруг открылась, и вышедший врач, подойдя к ним, негромко сказал:

— Мы сделали всё возможное. Полина пока без сознания, но состояние стабильное…

Состояние стабильное. Стабильное!

— Она будет жить? — спросил Олег дрогнувшим от волнения голосом.

Врач не отвёл глаза.

— Вероятнее всего, молодой человек. Но вам лучше сейчас пойти домой. Приходите завтра, возможно, Полина уже придёт в себя.

Когда врач отошёл, мать с отцом стали теребить Олега, уговаривая его вернуться домой.

— Нет, — мальчик только мотал головой. — Я никуда не пойду! Я не оставлю Полишу одну. Я буду здесь.

Потратив минут двадцать на уговоры, они сдались.

— Пусть остаётся, — сказала одна из постовых медсестёр. — Там и поспать можно в подсобке. Ничего с ним здесь не случится. Да и то, к сестрёнке поближе. Ей, может, от близости родного человека легче будет.

Родители, наказав Олегу не выходить из больницы, ушли, а сам мальчик, выпив кофе из автомата, застыл на скамейке напротив отделения, где лежала Полина.

Ни ночью, ни утром она не пришла в себя. Олег ждал. Он не думал о голоде и жажде и почти никуда не отлучался, кроме туалета.

И вот, наконец, в три часа дня, его позвали.

— Твоя сестра ещё не проснулась, — сказал мальчику тот самый врач. — Но ты можешь навестить её. Возможно, это пойдёт ей на пользу.

Полина была такой бледной, что Олег испугался.

— Не бойся. Возьми её за руку.

Он послушался и бережно взял ладонь Полины. Она показалась ему чуть тёплой.

— Можешь поговорить с сестрой, — сказал врач. — А я пока пойду.