— Я слушаю, - говорю ллисканцу, намекая, что молчаливая прогулка меня не очень устраивает.

— Ты не одна, - слышу странное в ответ.

И не поймешь – то ли вопрос, то ли утверждение.

— Не одна?

Он молчит, точно хочет сказать что-то очень неприятное.

— Твои руки… - снова смотрит на меня. – Что с ними? Вчера они были чистые.

Да какого ему не так?

Руки как руки!

Распахиваю плащ и выставляю на обозрение ладони.

И тут же теряю дар речи.

Кожа на руках раскраснелась и явно сильно раздражена, хотя и не болит, но, главное, тут и там видны черные отметины, точно оставленные сигаретными бычками. И вокруг каждой отметины – тонкая сетка из поврежденных кровеносных сосудов.

И не видела всего этого, когда проснулась. Просто не смотрела.

А он обратил внимание.

Надо думать, что-то подобное в изобилии найду и на спине.

Резко прячу руки обратно под плащ, осматриваюсь на чистом автомате, боясь, что отметины увидит кто-то еще. Хотя понятия не имею, чего именно боюсь. Что обвинят меня в одержимости и утопят в болоте? Но так, вероятно, уже бы обвинили. Наверное. Да и что такого в этих ранках? Подумаешь, обожглась… где-то как-то почему-то.

— Очень давно в этом мире было большое зло, - говорит ллисканец, не дожидаясь моего ответа. - Много крови, много смертей. Никто из ныне живущих точно не знает, что это за зло и откуда пришло. Но древние сказания говорят… - он замолкает и на какое-то время отводит взгляд в темноту, точно в состоянии там что-то увидеть. – Сказания говорят, что зло обязательно снова вернется. И снова будет кровь, снова земля покроется ядовитыми язвами и взвоет от боли. Но прежде, появится тот, кто станет говорить со злом. Тот, на чьем теле появятся черные отметины.

Ой-ой.

— Это был просто кошмар, королева Артании?

Отрицательно мотаю головой.

Понятия не имею, что он сделает, узнав правду. Но он доверился мне и поверил, встал на мою сторону в борьбе с мятежниками Артании. Как теперь могу врать ему в глаза?