Людей ему не жаль, сегодня я получил этому очередное доказательство. Но насколько же он вгрызся им в мозги, что те, не имея ни серьезной подготовки, ни даже магической поддержки, все равно шли на смерть?

А пока у нас есть время, чтобы оценить собственные потери. И они, разумеется, есть. И убитыми, и ранеными. Раненых особенно много, но в основном это последствия бури, то есть абсолютная ерунда.

Ледяные копья, что раз за разом валились на замок, полностью разрушили две башни и еще несколько хозяйственных построек. А еще внутренний двор теперь – нечто вроде выгребной ямы, куда набило мусор со всей округе. И от этого мусора требуется избавиться, потому что в противном случае мы банально не сможем нормально передвигаться, а еще останемся без одного из самых важных источников воды.

При этом надо понимать, что магическая атака может накрыть вообще в любой момент, потому наши маги, хотя бы частично, но всегда на посту. И это, разумеется, проблема. Потому что мы не в состоянии прогнозировать магические действия противника и вынуждены на них лишь реагировать. Если в какой-то момент времени окажется, что наша защита недостаточна, это сразу же может обернуться большой бедой.

В замке пересекаемся с Изабеллой. Та уже во всю занята помощью раненым. Выделяем друг для друга всего несколько коротких мгновений – обняться, просто постоять и понять, что мы все еще вместе, что есть друг у друга. Этого достаточно.

В этот день нас больше не атакуют. А как только на улице темнеет, снова отправляюсь в лагерь мятежников. Там никакой паники, никаких сомнений. К тому же успеваю как раз на что-то вроде воодушевляющей речи Магистра. На самую концовку.

— И помните, Отец наш Безначальный все видит и все внемлет, - говорит он сильным вдохновенным голосом, стоя на наспех сооруженном помосте. Вероятно, использует магию, потому что его голос в равной степени слышен даже на краю лагеря. – И он примет в свой благоухающий сад каждого, кто погибнет, исполняя Его волю. Мне здесь – всего лишь песчинки в Его бесконечном замысле. И не нам, грешным, уразуметь всю грандиозность этого замысла. Но нам, в меру слабых сил наших, стараться оправдать надежду, что наш Творец возложил на нас. Да, он верит в нас, верит в нашу любовь к нему.

Не помню, что бы когда-то Великий Магистр прибегал к словам веры. Он всегда находил подход к другим, этого у него не отнять, но всегда действовал более приземленно, более жестко и, часто, прямолинейно, играя на слабостях и желаниях тех, от кого хотел чего-то добиться.

— Каждая наша жизнь – не напрасна, - продолжает Магистр. – Всевышний любит нас. Но мы должны показать ему, что достойны этой любви. Должны очистить нашу землю от грязи и разврата, что угнездились в стенах Драконьего гнезда, некогда обители наших богоизбранных правителей, а нынче – лишь змеиное гнездо, наполненное ядом и подлостью. Несчастные беженцы из земли лорда Фарфурда принесли мне страшные новости о выжженом замке и отравленных землях – то месть проклятого дракона, что нынче узурпировал трон. Он убил богобоязненного лорда Фарфурда с его сыном и всеми слугами, а земли обратил в вечное напоминание о собственной животной ярости. И за что убил?