Еще секунда, и он оказался у меня за спиной, приобнимая за плечи, и издевательски смеялся. Его руки держали меня цепко и сжимались чуть сильнее, чем хотелось, но я продолжала ждать с занесенным над листком пером и слушать переливание его голоса.

— Забавная, — прохрипел он, а затем выдвинул ящик стола и достал небольшую картину. От одного взгляда на нее у меня перехватило дыхание, и я, словно наяву, оказалась у подножия скалы, которая обрываясь, открывала просторы темно синего моря. Точно такого же цвета, как и глаза Талтинуса.

— Читай, — приказ он мне, постучав пальцем с массивным перстнем по небольшой надписи в углу картины, и эта надпись была написана на родном мне языке! И я, по-моему, догадывалась, КТО нарисовал такой пейзаж, и мне захотелось завыть подобно Зиро от совпадений, ведь та женщина, что придала Талта, по всей видимости, была человеком. Какая ирония!

— «Моему дорогому и пламенному Тинусу. Наш огонь векам не потушить».

Мой шепот был для него громогласным. Я это видела. Боль в его глазах была почти осязаема, казалось, на мои плечи он опустил не только свои руки, но и все свое горе, но это была минутная, яркая вспышка, как и тогда, когда я кричала Косаку о его сыне. Боль перешла грани даже безразличия и выплеснулась наружу. Всего на какой-то миг, а затем все тот же холод, все та же усмешка.

— Пошла вон, — спокойно ответил он, отпуская меня.

И мне бы радоваться, но мои мысли занимало другое — на скале сидел черный ворон. И вроде бы, что тут странного, птица, как птица. Но именно она билась в моем сознании. Что-то было связанно с птицами, я слышала чей-то далекий голос, но не могла разобрать его. Однако все во мне кричало: «Птица!»

Вторая птица

Вторая птица

Как только я оказалась за дверьми, сразу же уткнулась носом в грудь подскочившего ко мне Дариана, который выбил из меня весь воздух, стремительно притиснув к себе.

— Что он тебе сказал? Он прикасался к тебе? Он…, - нервно и протяжно вздохнув, окаменелый вцепился в меня клещами, пробегая руками по моим волосам, лицу, плечам, рукам, талии, бедрам…

Забытая обида и злорадство вновь вспыхнуло с новой силой, и я ударила окаменелого по шаловливым рукам и скривила губы.

— Мог бы остаться и сам во всем убедиться, а теперь уже поздно, — сдержанным тоном ответила я и шагнула по направлению к нашим покоям.

Но не сделала и пару шагов, как была схвачена сильными руками и прижата спиной к мощной груди.

— Поздно? Не хочешь рассказать поподробнее? — раздался его злой шепот у меня над ухом. Я видела по его сияющим отнюдь не от моего желания глазам, по сжатым губам, что он злиться, но ведь и я тоже не железная.