Ослепительное сияние заставило меня крепко зажмуриться. И как только я это сделала, услышала тихий, родной голос:

— Кия! И даже Боги теперь не отнимут тебя у меня.

И лишь чуть позже я узнала, что, оказывается, получила благословение Хариды на союз с Даром, стала его законной женой и получила покровительство Богини…

Змея

Змея

— Долго ты еще будешь над своей рукой издеваться?

Мое громкое сопение.

— Перестань, наконец, дуться, а то уже вся красными пятнами пошла, — невозмутимо высказал Дариан, зажевав улыбку.

Я не дулась, нет. Просто не прекращала тереть замысловатый изумрудный узор, что появился у меня на запястье чуть выше браслета Зиро.

— И рычи потише, а то выдашь нас с головой, — самым серьезным тоном, который можно изобразить, разговаривая издевательским, громким шепотом, приказал этот ухмыляющийся окаменелый!

Мне было совершенно все равно, что я повстречалась с самой Богиней, что нас в любой момент могла проглотить змееобразная зверюга, и что мы все ближе и ближе подбирались к разгадке великой тайны…Хотя, это была не совсем правда.

Я пребывала в глубоком шоке.

Очнувшись, я не целовала землю, но припала к ней и несколько долгих минут просто наслаждалась ее сыростью, делая глубокие вдохи. И было не важно, чем пахло в гроте, я просто благодарила Творца за то, что снова могла дышать.

Словно ребенок, который только-только увидел мир, я смотрела на свои трясущиеся, грязные руки; на свои содранные стертые на брюках колени и осматривала заливающий грот, в котором мы все еще находились. Картинки мелькали перед моими глазами, но я искала совсем другое. Я жаждала увидеть его! В тот момент я, действительно, осознала себя жаждущей, как он меня и называл. Жаждущей до безумия увидеть до боли знакомые черты лица.

А он сидел у меня за спиной и покорно ждал, ухватившись лишь за самый краешек моего свитера, как будто я в любой момент могла исчезнуть. Как будто я могла быть миражом, который он боялся развеять.

И вот я осмелилась поднять глаза и узрела золотое сияние ореола пышных волн, что обрамляли счастливое лицо окаменелого, и первое, что пришло мне на ум, было: «Вот пройдоха! Вытащил меня с того света. Мой Дар. Мой личный Творец!»

Он сидел в набежавшей со стен луже, небрежно и в то же время так непринужденно, словно бы вокруг нас благоухающие луга, а не затопленный грот. Его тело замерло, он даже не дышал. Приоткрыв рот, он иногда делал резкие выдохи и замирал вновь. Дар не улыбался, но…он был счастлив. Если бы я могла ощутить его эмоции, то, наверное, я бы почувствовала то же, что и Зиро, представ перед Богиней, потому что на лице Дариана я видела благоговение. Как же он был прекрасен!