Райдер уставился на меня так, словно ждал развязки и я отодвинулась от него в знак поражения, сев обратно на учительский стол, ожидая, пока он удалит снимок.

Он смотрел на него дольше, чем это было необходимо, словно оттягивая пытку, а затем нажал несколько кнопок, прежде чем звук отправленного сообщения донесся до моих ушей.

— Кому ты это отправил? — с любопытством спросила я.

— Себе. А сейчас я стер твою копию. Так что если захочешь посмотреть на нее, тебе придется попросить, — сказал он, и протянул мне мой Атлас обратно.

— Ты мне не доверяешь? — спросила я, потянувшись за ним, когда он подошел ближе.

— Я никому не доверяю. И ты все еще лжешь мне, так почему с тобой должно быть иначе?

— Насчет мисс Найтшейд? — спросила я, закатывая глаза.

— Если это так нелепо, то почему бы не рассказать мне? — бросил вызов Райдер.

— Ладно, — я похлопала по столу рядом с собой и после некоторого колебания Райдер сел.

Он оставил между нами несколько сантиметров и я пристроилась рядом, чтобы заполнить их так, чтобы мой бок был прижат к его боку. Он с любопытством посмотрел на меня, и я взяла его руку, проведя кончиками пальцев по мозолям на его ладони.

— У меня есть кое-что против сирен, — сказала я в конце концов. — Ну, не против них в целом, а против того, чтобы они использовали свои силы, копались в моих эмоциях и давили на меня своими силами. Моей мамой всю жизнь манипулировала сирена и она почти продала меня в… Это не имеет значения. Суть в том, что я не хочу делиться с ней своим горем, душевной болью или какими-то своими личными делами. Почему я должна это делать? Почему я должна оправдывать перед ней каждую свою хреновую вещь? Единственный человек, перед которым я хочу отвечать, так это перед собой.

— Во что твоя мама пыталась тебя продать? — мрачно спросил он, его взгляд был прикован ко мне, хотя я не отвечала ему тем же, вместо этого я смотрела на свои туфли.

Я прикусила язык, боль от предательства моей матери, была раной на моем сердце. Райдер глубоко вдохнул, впитывая мою душевную боль, чувствуя, как остро я переживала это. Он все равно знал, какую боль она мне причинила, поэтому я полагала, что не имеет значения, знает ли он причину.

— У нее были долги, а ее работодательница владеет стриптиз-клубом. Поэтому она пыталась устроить меня туда работать, чтобы расплатиться с долгами, — я прочистила горло, не глядя на него.

— Не спрашивая, что ты об этом думаешь? — прорычал он, гнев в его тоне был ощутимым.

Я покачала головой и на мгновение позволила боли от этого знания пройти через меня. Точка контакта, в которой Райдер держал мою руку, только усилила боль, но я позволила ей пройти, зная, что должна справиться с ней, если хочу попытаться отпустить ее.