Я не теребила его, не просила очнуться. Не рыдала – слез не было. Просто сидела рядом, глядя в безжизненные любимые черты. Держала остывающую руку. Иногда – целовала ее (вот до чего я докатилась!).

И тут…

Я не призывала картинку будущего мира. Она захлестнула меня сама. Вернее, это было даже по-другому!

Я видела «пространство вероятностей», что-то вроде того, о чем говорит квантовая физика. Мерзкий конец света, где схлопывалась материя, сделал шаг в сторону. Со скрипом картинка поехала влево, уступая место образу безмятежной жизни.

Пятьдесят на пятьдесят, щелкнуло у меня. Вероятность, что мир выживет, увеличилась с двадцати до пятидесяти процентов. Мы снова либо встретим динозавра (то есть конец света), либо не встретим.

Каким-то неведомым образом Гадор «купил» больший шанс своей смертью.

Я подняла размывающийся взгляд на драконов.

– Пятьдесят на пятьдесят, – произнесла я. – Теперь так.

И замолчала. Объяснять что-то не было ни сил, ни желания.

– Вы о нашем мире, Анна? – серьезно спросил Самдор.

– Да.

– Хорошо. Значит, все это было не напрасно. Сейчас мы унесем его. Хоронить будем завтра – не знаю, как в вашем мире, у нас так принято. Вам нужно встать, Анна.

– Унесете?! – Я в ужасе уставилась на них.

Конечно, я не разделяла воззрений, что мертвец должен несколько суток лежать дома. Но мысль, что я больше не увижу даже тело Гадора – вернее, увижу лишь на похоронах, – вызывала панику. Я вцепилась в его холодеющую руку.

– Да, Анна. Не может ведь он лежать здесь. И Академия должна узнать о произошедшем, – с опаской сказал мне он. Видимо, опасался истерики.

Какая истерика? Кажется, я ничего не чувствую. Кроме пустоты, чувства убитости, которые, несомненно, скоро сменятся душераздирающим горем.

– Вам нужно отдохнуть! – Дабор шагнул ко мне, поднял под мышки, с трудом оторвав мою руку от Гадоровой, и просто перетащил меня на диван. Положил ладонь мне на плечо, и я ощутила, как чувство убитости делает шаг назад. Зрение опять стало четким.

Кажется, я могу мыслить.

– Как у вас хоронят драконов? – отрешенно спросила я.

– Сжигают в драконьем пламени, – ответил Самдор. – Мы считаемся детьми пламени. И огонь же должен забирать нас.