— Добрый вечер, bella⁹, - промурлыкал Данте, его фаэтанский акцент сквозил в его словах, когда он улыбнулся мне, а затем обратил свое внимание на Каталину. — И, конечно, Королева Драконов выглядит прекрасно, как всегда. — Каталина любезно улыбнулась и поблагодарила его, в то время как Лайонел обиделся, что его оставили напоследок. — И наконец, мой повелитель и правитель, король всей Солярии и самый могущественный Фейри, которого я знаю, — наконец сказал Данте, его слова источали презрение, и я заметила, что он и не поклонился.

— Я слышал, тебя можно поздравить, Штормовой Дракон, — прорычал Лайонел. — Надеюсь, ты не думаешь, что твоя договоренность с Джунипер означает, что другие твои дети освобождены от моего контроля. Если они появятся в нашем роду, то я буду ожидать их вступления в Гильдию.

Данте даже не потрудился подавить рык, когда статическое электричество омыло его кожу и подняло мои волосы по плечам.

— А вообще мы надеемся, что моя кровь Волка проявится. Не будем забывать, что я Дракон только благодаря дару звезд. Сомневаюсь, что передам ген Дракона, — грубовато сказал Данте.

— Кто знает, как устроены небеса, — не согласился Лайонел. — Моя кровь чистейшая, и все же мой младший был проклят стать Пегасом. Возможно, звезды исправляют это упущение и даруют тебе генетику, чтобы ты произвел на свет целую армию Штормовых Драконов, дабы восполнить его недостатки.

— Да, несомненно, моя жизнь и Орден были спланированы звездами в соответствии с вашими целями, мой король, — язвительно ответил Данте. — В конце концов, мы все живем, чтобы служить тебе, lucertola viscida¹⁰.

Лайонел усмехнулся его тону, но не стал больше пытаться его отчитывать.

— Я ожидаю еще одного ребенка в брюхе Джунипер к концу года, — сказал он. — Она где-то здесь. Я предлагаю тебе найти ее и засадить в нее одного до того, как закончится эта ночь.

Я подавила вздох, когда он сковал Данте Темным Принуждением, которое заставит его изменить своей жене, и глаза Данте вспыхнули с силой бури, когда он возмущенно посмотрел на Лайонела. Над головой раздался раскат грома, и, выглянув из-за открытой стены павильона, я могла бы поклясться, что заметила огромное пернатое крыло, прочертившее путь над луной, низко висевшей в небе.

Я наполовину ожидала, что Данте набросится на Лайонела и вырвет ему горло от ярости, которая пылала в его взгляде: его поза была напряженной, а мышцы напряглись в дорогом черном костюме, угрожая разорвать его по швам.