— Да, пожалуйста, — пробормотал я, и он пожал плечами, снова приступая к работе по кипячению воды.

Я остался на кухне, наблюдая за тем, как он помешивает спагетти в воде, когда они становились мягкими, и чувствуя себя идиотом из-за того, что не знал этого. Сколько раз я ел мамины спагетти болоньезе? Мне было стыдно, что я не умею готовить это блюдо самостоятельно.

— Так ты проведешь Рождество с родителями, когда выберешься отсюда? — спросил я его, просто чтобы поддержать разговор.

— Нет, — пробормотал он. — Они больше не приглашают меня на такие мероприятия.

Я нахмурился, не понимая. — Но они же твоя семья.

— Не совсем. Это была их работа — присматривать за мной, но… — он остановился, посмотрев на меня, как будто ему не следовало этого говорить.

Я инстинктивно создал вокруг нас заглушающий пузырь. — Работа?

Его горло перехватило, и он отвернулся, доставая чеснок и начиная его измельчать. — Я не это имел в виду.

— Нет, ты это имел в виду, — сказал я. — Я не разглашаю чужие секреты, falco. Это путь Оскура.

Он хмыкнул, не отрывая взгляда от чеснока. — У меня нет секр… — он остановился на полуслове, его глаза остекленели, а мои брови изогнулись дугой, когда я увидел, что ему явилось видение со звезд. Это заставило мое сердце биться сильнее. Я всегда немного завидовал тем, кто обладал даром Зрения. Должно быть, это было очень здорово — иметь такую связь со звездами.

Габриэль внезапно моргнул, на мгновение сосредоточившись на мне. — Похоже, звезды считают тебя надежным, и они еще не разу не сбили меня с пути… — он все еще выглядел неуверенным, поэтому я инстинктивно протянул ему руку.

— Что бы ты мне ни сказал, это не покинет пределов этой кухни, falco, если только ты не захочешь, чтобы я когда-нибудь об этом заговорил.

Он неуверенно положил свою ладонь на мою, заключив сделку, и между нами зазвенела магия. — Почему ты продолжаешь называть меня так? Ты сказал это и в моем видении.

— Falco? — я пожал плечами. — Это значит «ястреб». Ты мне его напоминаешь. Тебе это не нравится?

Он тоже пожал плечами, как будто ему было все равно, но я догадался, что он это не ненавидит.

— Так… что это? — спросил я.

Он сделал длинный вдох. — Честно говоря, мне нечего сказать, — сказал он. — Потому что я сам не знаю ответов. Но суть в том, что я прятался всю свою жизнь, и я не знаю почему. Мои родители на самом деле не мои родители. Им просто заплатили, чтобы они сыграли эту роль.

— Что ты имеешь в виду? — я удивленно вдохнул, а он продолжал смотреть на чеснок, раздавливая его плоской стороной ножа.