Его илары ахнули. Лерон сам, не понимая, как такое произошло, тупо рассматривал окровавленную руку. Виктор стоял поодаль и принимал поздравления своих воинов. Поражение в одиночной схватке практически разрушило веру Лерона в успех всего предприятия, но задуманное он бросать не собирался.

Кивнул Виктору и с уважением протянул мужчине руку. Воин ответил на рукопожатие и почтительно склонил голову.

— Хорош, — спокойно прокомментировал Лерон. — Давно меня никто не побеждал. Спустил с небес на землю, спасибо за хороший бой и урок.

— Всегда пожалуйста, — с усмешкой ответил Виктор, конечно, не поднимая головы, но Лерон прекрасно представлял его торжествующую ухмылку. — Обращайтесь.

— Обязательно, — с иронией ответил Лерон. — Когда сильно зазнаюсь — позову тебя.

Он подал знак иларам и последовал во дворец, перевязать пусть не глубокую, но раздражающую своим наличием рану. Существование Виктора существенно осложняло его план, да что там, делало практически нереальным. Ранер, видимо, понял это и с отчаянием поглядывал на сюзерена, видя решимость драться до конца.

* * *

Уговаривал себя не нервничать, но куда там… Сегодня он все на кон поставил. Но выиграет ли? Его победа под большим вопросом. Наутро после пира Лерон подвел неутешительные итоги своего смотра. Вычислил около тридцати потенциальных лидеров. Четверо явно против сюзерена настроены, трое его и душой и телом, а остальные нейтральны. И самое большое зло, что Виктор среди этих нейтральных. Но после того, что сегодня произойдет, у Лерона станет одним врагом больше. И как бы Виктор не потянул на другую сторону незаинтересованную двадцатку.

Лерон практически не сомневался, что на этот раз победит Виктора, потому что уже прекрасно знал, с кем имеет дело и какие военные хитрости можно применить против данного воина в бою. Но беда в том, что целым из этой дуэли магистр не выйдет, а после, с ранами… Магистр попытался не думать об этом после. Его ждали лорды. Пора отправляться на озеро Мрака и объявлять о союзе с Речным, как думают его вассалы. Но не он. Лерон любовно погладил украшенное узорами лезвие меча войны.

Ранер наблюдал за ним с самой кислой миной, на которую был способен. Лерон уже посвятил илара в подробности своего плана. И сказать, что Ранер принял это плохо — ничего не сказать. Илар в бешенстве. Чего только Лерон не наслушался от друга. Особо раздражала Ранера та роль, которая отводилась иларам в этом безумном плане. А вернее — её отсутствие. Лерон связал друга клятвой не вмешиваться, как бы ни повернулись события.