– Я правда в это верила. – Мне хочется показать, что я раскаиваюсь, но в голосе лишь пустота, как и в душе.

– Ты знаешь, что это значит? Она хочет, чтобы я дал клятву, которая не позволит ее бросить. Если я это сделаю, то заключу брак не просто на бумаге. Фейри связаны обещаниями, которые дают. Я буду привязан к этому человеку всю жизнь.

От того, как он выделяет слово «человек», во мне вспыхивает раздражение, прогоняющее апатию. Я скрещиваю руки на груди и отставляю бедро.

– Прости. Я знаю, брак с человеком – это последнее, чего ты хотел.

– Жениться на ней – вот последнее, чего я хотел! Ты сама это знаешь… ты же это и организовала.

Я вскидываю руки в воздух.

– Что мне еще сделать, Эллиот? Если бы я могла осуществить наш план любым другим способом, я бы так и поступила, но у тебя мало времени. Я сделала все, что могла. На меньшее она не согласится, что бы я ни говорила.

Он отводит взгляд, проводит рукой по лицу и откидывается на спинку стула. Его гнев испаряется, и плечи опускаются.

– Ты права. Ты не виновата.

Я заламываю руки, а потом упираю их в бока.

– Так… ты женишься на ней? – У меня сводит желудок, сердце сжимается и вопит.

Он смотрит на меня, и в его глазах боль:

– Думаешь, стоит?

– Думаю, ты должен сделать все, чтобы разрушить проклятие, Эллиот. Это лучший шанс, и другого, вероятно, не будет. Если, конечно, ты сам его не снимешь, но ты уже говорил, что не сделаешь этого.

Он отводит глаза и неловко ерзает в кресле.

– И тебя это устраивает? – Вопрос задан настолько тихо, что мне требуется мгновение, чтобы его понять.

– А почему не должно?

Он снова глядит мне в глаза, открывает рот, но тут же его закрывает.