– Да. Брейн, отец Риварта, был единственной чёрной овцой, от которой отреклась семья. Остальные поддерживают друг друга в той или иной степени, и в целом вполне благополучны. Не все богаты, скорее крепкий средний класс, чуть выше или ниже, но до трущоб больше никто не скатился.

– Хорошо. Пришлёшь мне списки, – с этими словами герцог развернулся и вышел из комнаты, всё так же держа меня за руку.

Он прошёл немного по коридору и вошёл в одну из дверей, закрыв за нами дверь. Кажется, это тоже была гостиная, сложно сказать, освещена она была лишь тусклым светом убывающей луны. Едва мы остались одни, как я очутилась в объятиях дракона, он крепко притиснул меня к себе, зарылся лицом в волосы и тяжело задышал, как человек, пытающийся сдержать слёзы.

Я тоже обняла своего дракона, тоже прижалась к нему, насколько могла, и так притиснутая к его сильному телу. Снова стала гладить по спине, куда дотянулась, даже в грудь поцеловала, хотя вряд ли он это почувствовал через одежду. В общем, утешала, как могла.

Не знаю, как долго мы вот так простояли, но постепенно дыхание Вандерика стало успокаиваться, он потёрся об мою макушку щекой и тяжело вздохнул.

– Я эгоистично отстранился от своих потомков, боясь боли потери, – его голос звучал глухо, то ли от эмоций, то ли из-за моих волос, может, от того и другого сразу. – Но, мне кажется, сегодня мне было в разы больнее – осознавать, что пережил ребёнок моей крови, и что в моих силах было всего этого не допустить. А я допустил. И если бы не вмешательство…

Он замолчал, я тоже молчала, продолжая гладить и утешать своего дракона, давая ему выговориться.

– Но знаешь, что самое ужасное? – спросил он, и сам же ответил: – Своевременное появление этого чудесного спасителя. Слишком своевременное! Риварт по малолетству этого не понял, а потом привык боготворить своего спасителя, но со стороны это ясно, как день. Он выкупил ребёнка уже после продажи, но до первого клиента. Сколько там времени прошло? Возможно, несколько дней, но скорее всё же часы.

– То есть, он мог его выкупить у кредиторов и раньше? – до меня тоже стала доходить эта странность. – И не допустить продажи мальчика в бордель?

– Верно. Он ведь явно знал, что Риварт – мой потомок, а значит, его родственник, сомневаюсь, что стал бы так заморачиваться ради постороннего мальчишки. Он точно знал, кого именно спасает. И отлично подгадал время, чтобы ребёнок сначала испытал ужас от предстоящего, а потом – искреннюю благодарность и преданность своему благодетелю. Хотя мог и не подвергать малыша подобному кошмару. Но ему был нужен покорный исполнитель – и он его получил.