– Ты всё время так уверенно говоришь «он», словно знаешь, о ком речь, – я подняла голову и попыталась заглянуть дракону в глаза. Ну, или хотя бы в лицо, хотя едва могла видеть его силуэт. – Значит, уже знаешь, кто это?

– Да, теперь знаю. Я и раньше был уверен на девяносто девять процентов, но шанс на то, что это кто-то другой из моих потомков носит перстень, причём именно на указательном пальце, всё же был. И я очень на этот шанс надеялся. Но…

– Но?

– Мэд отыскал и проверил всех моих потомков. Их не так много, раз так быстро вычислили Риварта – имя, фамилия и возраст, совпадающие у одного из моих потомков и у моего же кучера не могли быть случайностью. Но то, что его вычислили, было просто случайным везением, главной целью поисков было другое. И выяснилось, что ни один из тех, кто имел доступ к перстню – а все они до сих пор хранятся в семьях моих сыновей, ни один не был продан или утерян, это тоже проверили, – и кто теоретически подходил на роль похитителя Эйдериана по возрасту и полу, не мог этого сделать.

– Почему?

– Все они в то время находились в других местах, их видело множество людей. Да и менталист подтвердил их показания, я в этом уверен – если уж Мэд за что-то берётся, он это делает.

– Но их же так много! Неужели всех проверили?

– Не так и много. Женщины не в счёт, те, кому меньше пятидесяти – тоже. Минус те, кто имеет невысокий рост – эту примету подтвердили вы оба, и ты, и Эйдериан. Думаю, осталось не более десяти, скорее меньше. И проверили их всех, уж поверь.

Дракон замолчал, снова притянув меня к себе и прижавшись щекой к макушке.

– Тогда кто? Джулдерон или Лэндориер? – не выдержала я. И тут же сама ответила. – Лэндориер. Джулдерон точно не мог, он младше Риварта.

– Да, Лэндориер, – тяжело вздохнул дракон. – И мне ещё предстоит выяснить, за что мой собственный сын так меня ненавидит. И меня, и своего брата.

– Скорее всё же брата, – пробормотала я. – Помнишь, ты говорил, что Бранд будет понимать, насколько они с Эйдером разные, и пропасть между братьями будет расти. Но ведь Эйдер – особенный, он отличается ото всех твоих сыновей. Не только от младшего, но и от старших тоже.

– Возможно, так и есть, но я до сих пор ни осознать, ни поверить не могу. Мне нужно будет лично поговорить с Лэндориером, хочу услышать, что скажет он сам. Особенно после того, что рассказал Риварт. Но это завтра, когда будет получено последнее доказательство.

– Но если и так всё ясно, зачем вообще допрашивать братьев Эйдера?

– Потому что, хотя ни у меня, ни у Рэйфонда сомнений больше нет, нам нужно весомое доказательство для суда. Реальные свидетели. Если бы не было этих мальчиков, пришлось бы забираться в голову к Риварту, вытаскивать оттуда нужные сведения, а я этого не хочу. Процедура не самая приятная и безопасная, если человек так решительно против вмешательства в свою память.