Пахло Хэ Су.

Ван Со понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать этот дивный, ни на что не похожий аромат, который он не мог отыскать нигде, сколько ни пытался. Он стоял с закрытыми глазами и глубоко, жадно вдыхал ночную свежесть травы и молодой хвои, омытой дождём, озёрной воды и цветущего лотоса – её запах.

Перед ним, сменяя одна другую, замелькали картинки из прошлого. Счастливые мгновения, когда Хэ Су была рядом, в его объятиях, смотрела на него, касалась его, принадлежала только ему: под проливным дождём после судьбоносного ритуала, на берегу рассветного моря, у ночного озера под звёздным пологом… Каждая из этих мимолётных картинок-воспоминаний была полна воды, травы, цветов, прохлады влажного воздуха и – Хэ Су.

И сейчас – Ван Со это чувствовал – она была где-то здесь, неподалёку.

У него закружилась голова, и он открыл глаза, чтобы не потерять равновесие. Ничего не исчезло, не развеялось, как бывало не раз, стоило ему проснуться.

Окончательно в реальность его вернул внезапный дискомфорт в руке, и Ван Со с удивлением опустил глаза. В его ладонь больно впивались ключи – он и не заметил, что с силой сжимает их. Но это неприятное чувство выдернуло его из водоворота ощущений и запахов, в котором он тонул без сопротивления, так истосковавшись по дурманящей близости Хэ Су.

Ван Со засунул ключи в задний карман джинсов и уже более осмысленно огляделся.

– Где же ты? – прошептал он в темноту и только теперь заметил черепичную крышу над зарослями бамбука в глубине сада.

Туда – подсказало ему сердце и мгновенно отозвалось болью. Но боль эта была иной, не похожей на ту, с которой он почти свыкся, как с неизлечимым увечьем. Она была приятно тянущей и обещавшей скорое исцеление.

Посыпанные мелким гравием дорожки петляли меж каменных террас и цветников со спящими азалиями, рододендронами и примулами. Но Ван Со уверенно ориентировался на выбранное направление, а больше – на собственные ощущения. Ему хотелось сорваться на бег, но что-то мешало, что-то не давало ему бездумно ринуться вперёд, чтобы скорее отыскать и увидеть Хэ Су. Поэтому он шёл, не отрывая взгляда от традиционного ханока, по своим размерам и убранству скорее напоминавшему дворец, и чем ближе подходил к нему, тем теплее становилось внутри, тем сильнее покалывало пальцы и сбивалось дыхание.

Затихающий дождь шуршал по веерам листьев гинкго, и под его ласковыми редеющими струями зыбко покачивались ирисы и гортензии. Искрящийся бисер последних крупных капель срывался с веток и обдавал кожу приятным холодком, отчего по всему телу бежали мурашки.