Аерон откинулся назад весь, опять зашатавшись на стуле — и опять удержавшись. Что, что ему делать?! Он обязан разыграть брак Идель, раз уж у него вновь появился шанс, со всей возможной выгодой и с наименьшими рисками. Не говоря о том, что просто так заставить ее выйти замуж у него не выйдет. Во-первых, потому что Идель в принципе сложно заставлять делать что-либо, что в корне противоречит ее планам. А во-вторых…

Аерон опустил голову и тихо, невесело посмеялся. А во-вторых, потому что меньше всего он хотел бы быть ей врагом, тем более ненавистным, чем более он повинен в смерти ее первого мужа и откровенном навязывании второго. Да, она на доске — черный ферзь, и стоит будто бы напротив, как и все наследники всегда составляют оппозицию правящему монарху. Но она ферзь, и стоит на клетке его, Аероновского, цвета! И никакому браку, никакому шантажу и никакому мужчине или женщине он не позволит сменить этот цвет. А значит…

Аерон вскинул глаза. Невидящим взглядом уставился перед собой. В комнате сильно стемнело: солнце давно зашло, а часть свечей уже погасла. Он мог бы крикнуть страже, чтобы ему заменили их, но прямо сейчас он сконцентрировался на темноте и одиночестве — главных попутчиках всех его дельных идей в жизни.

Похоже, он забыл об еще одном деорсийце. Том самом, который подошел бы на роль супруга Идель больше всего. И том самом, у которого на пути к титулу герцога Греймхау будет больше всего препятствий.

Аерон снова наклонился к доске, нахмурился и сощурился одновременно. За один глубокий вдох и один опустошающий выдох он будто увидел всю сложившуюся картину еще раз, по-новому. В следующий миг сделал ряд перестановок: передвинул черного коня на пустующую клетку перед черным ферзем — на освободившееся место Нолана. Затем взял соседнего от этого коня бишопа и срубил им пешку, стоявшую перед отодвинутым конем. Конечно, обычно черный слон не может рубить фигуры того же цвета, но только потому, что на доске никто не ожидает удара от своих. А в жизни все куда гибче. Поэтому, чтобы обойти одно из препятствий, потребуется помощь епископа, которого, как и всех на свете, можно купить лакомым куском — местом, которое еще вчера принадлежало нерадивой пешке. Затем, потребуется освободить еще два места — синхронным движением указательных пальцев Аерон смахнул с доски на себя обоих белых слонов и следом убрал пешку перед правой белой ладьей. Подвинул ладью на три клетки вперед и задумался.

Единственный способ усадить рядом с Идель человека, в чьей лояльности Аерон ни капли не сомневался, а саму эрцгерцогиню убедить в правильности императорского решения — сделать так, чтобы кроме него, Аерона, она никому не могла доверять. Сделать так, чтобы кроме него у Идель не на кого было положиться, чтобы она не сомневалась: все, что он делает — ей во благо.