— Ты примешь меня?

Он открыл глаза. Выдохнул.

— Если ты получишь свою настоящую пару, как только наступит ночь, ты примешь меня в качестве своего партнёра, Николь Рэйна Фримонт?

В его тоне было что-то уязвлённое, словно он представлял, что вышел на какой-то уступ, который рушился у него под ногами.

— Меня и мой багаж.

— Твой багаж?

— Моего сына. Мои проблемы с доверием. Мои…

Он перестал говорить, когда я сделала шаг вперед.

Перестал дышать, когда я обхватила руками его лицо, а мои большие пальцы утонули в ямочках под его скулами.

— Ты клянёшься, что больше никогда не уйдёшь от меня? Если ты злишься или напуган — говори, кричи, но не — уходи.

Он повернул голову и поцеловал мою ладонь.

— Клянусь всеми грозами и звездами, клянусь, что больше никогда от тебя не уйду.

Его обещание схватило все мои удары сердца и сжало в один гигантский удар, из-за которого моё тело сотряслось.

— Всеми грозами и звездами? Никогда не думала, что мой суровый Альфа законченный поэт.

Лёгкость моего тона стерла остатки его волнения.

Его руки оказались у меня на талии и сжали красную шёлковую ткань.

— Лучше никому не говори, а то я потеряю доверие своей стаи.

Я засмеялась, а затем притянула его голову к своей голове.

— Моя пара, — проговорил он рядом с моими губами.

Я перестала смеяться.