Ворон отвесил ей шутовской поклон.
– Видишь, мне тоже поэзия не чужда! Ступай спать, Рыжая!
И разбойник исчез, нырнув в кусты сирени.
– Да пошёл ты! – буркнула Настя себе под нос, налила из кувшина в бокал, выпила тоже залпом и пошлёпала босыми ногами в постель.
Раздеваться уже не стала, улеглась прямо в платье. Но уснуть не могла ещё долго, вертелась почти до рассвета.
Ей казалось, что и платье, и простыни сохранили в себе его запах…
От этого сердце трепетало, и тягучая нега наполняла всё тело.
Это мешало уснуть. Это приводило в бешенство. А злость, как известно, крепкому сну тоже не способствует.
Чтобы не думать о выходке Эливерта, она начала вспоминать Кайла – но мысли о нём прогнали сон окончательно.
И только с первыми лучами солнца Настя одолела свою бессонницу.