– Я всегда увлекался магией. И Нея меня в этом поддерживала. Я изучил свой дар вдоль и поперек, но мне этого оказалось мало. И тогда… тогда я решил подчинить себе все виды магии. Я подумал, а что тут такого? Разве я не способен на большее? Я чувствовал… или хотел чувствовать, что судьба приготовила для меня что-то важное, что-то, что могу совершить только я. Примерно тогда же я задумался о жестокости имперских магов к тем, кто отличался от них. Я видел, как Энгстелиги казнят неверных, как император выносит свой приговор, и не понимал, почему они это делают. Я заклинал Энгстелиг – ты ее знаешь – отказаться от этого пути, но она все равно решила остаться верной своей семье. И я решил, что для того, чтобы перекроить этот мир на свой лад, мне просто необходимо стать самым могущественным магом. Если они не слушают слова, то обратят внимание на мою силу.

Мужчина опустил взгляд в пол. Было видно, как ему сложно даются эти слова.

– И я добился своего. Но такой дар потребовал большой жертвы. Во имя величия я пожертвовал своим разумом. Вернее, магия сама решила, что это будет равноценный обмен. Так и появился Ройван. Много лет я был заперт в собственном теле, смотрел на все, что делал он и не мог этому помешать. Да, если честно, не сильно и хотел. Потому что мне близки его идеалы, я понимаю, за что борется Ройван. Мы стремились к одной цели, просто именно у него не была кишка тонка, чтобы это делать. Но когда он решил убить Нею, потому что она мешала тебе присоединиться к Эрмандаду, я впервые ненадолго прорвался сквозь него. Вот только было уже поздно. Ноа, я хочу, чтобы ты знал, – Ройван поднял на Ноа свои глаза, и в них не было ничего, кроме бесконечной скорби и раскаяния, – ни об одном убийстве я не сожалею так сильно, как об этом.

– Так вас двое? Ты – мой отец, а Ройван – убийца мамы?

– Верно.

Ройван, или же Киллиан, умоляюще посмотрел на парня. В его взгляде Ноа не видел жестокости, там была лишь тоска и пустота. Парень испытывал те же чувства.

– Но зачем нужно было убивать маму? – спросил Ноа, он все еще не понимал, почему с ней нельзя было просто поговорить.

– Потому что Ройван другой. Он любит тебя и Анну, любил Нею. Но Ройван никогда не останавливается в своей борьбе и готов пожертвовать всем. Нея знала, что ты должен возглавить Эрмандад и только это приведет нас к победе. Но она была матерью и не хотела втягивать свое дитя в эту борьбу. Поэтому и сбежала. Нея продолжала бы прятать тебя от твоего предназначения. Я не хотел, чтобы все было так, Ноа, – голос Киллиана дрогнул.  – Она хотела уберечь тебя от всей крови, которая непременно была бы пролита во имя этой цели. Война неизбежна и именно ты должен повести войско к победе. Моя задача состояла лишь в том, чтобы созвать всех под твои знамена, под знамена освободителя. Так говорится в пророчестве, вторую часть которого твой друг доставил нам. Она понимала, что я найду тебя в любой точке на Виридитерре, и потому попросила паладина Алдрика Аберкона, прежнего директора Хэксенштадта, отправить ее на землю. Я гнал лошадей изо всех сил, но не успел и мне потребовались годы, чтобы понять, в какой мир Аберкон отправил ее, а потом нужно было еще разобраться, куда именно вы отправились.