Старый жрец начал читать слова клятв. Каждое слово отпечатывалось в сердце, в душе. Я смотрела на своего жениха, и не верила, что могу быть настолько счастливой.

Жрец бубнил, я что-то повторяла за ним. А в душе лишь звучало: люблю… люблю… люблю…

— Я люблю тебя, моя горностаюшка, — внезапно сказал Эдхард. Наклонился, поцеловал, легонько, словно крылья бабочки коснулись губ.

И я поняла, что обряд завершился.

— А я тебя! — прошептала, сцепив наши пальцы.

— Так соединятся ваши руки и сердца перед лицом Великого Демиурга, — огласил наконец жрец.

И наши запястья обвязала тоненькая ленточка металла, возникшая прямо из воздуха. Она распалась на две половинки и обвила наши руки красивыми браслетами.

***

Свадебный пир затянулся, гости веселились, а я чувствовала просто усталость. Тесный корсаж давил, я едва проглотила кусочек, опасаясь, что просто задохнусь

Рука Эда внезапно накрыла мою.

— Думаю, нам уже пора, — прошептал на ухо. И мое тело кинуло в жар. Я понимала, что сейчас случится. Хотела этого и боялась.

Но как завороженная пошла за ним. Наше исчезновение не заметили, увлеченные королевскими развлечениями на свадебном пиру, и только Ана кинула ободряющий взгляд и подмигнула мне.

Я все равно дрожала как осиновый лист, и хоть сестры позаботились, чтоб я не боялась близости и не переживала, а все равно волновалась.

Дверь в наши покои была приоткрыта, комната наполнена светом свечей и ароматом свежих цветов.

Эдхард неожиданно подхватил меня на руки и перенес через порог.

— Зачем это? — прижалась к его груди.

— Решил соблюсти традиции…

Его голос рокотал, вызывая мурашки. Я затихла. В его руках было так уютно и спокойно, как в колыбели.

— Какие?