Исключение лишь одно – статус отца-настоятеля. Как-никак, от пра Михаря в последние несколько лет зависела жизнь всех нас. И, заняв его место, я тоже должен был как-то инквизиторами управлять.

Помнится, когда-то я мечтал, чтобы стать самым главным и отомстить Ордену тем, что распущу его. Пусть знают! Но реальность внесла свои коррективы в мои планы. Я задумался над тем, какую роль могут сыграть инквизиторы в надвигающейся катастрофе.

Было известно, что в помощниках у…кхм… Яго и его господина есть несколько некромантов. Среди них как минимум двое – из разоренного Гнезна. Именно благодаря их предательству городом так легко удалось завладеть. Не будь предательства, примени Краш и Серафина Гнезненские свои таланты в борьбе против орд мертвяков, осады бы удалось избежать. Ну, или жертв было бы значительно меньше, и город стоял, как стоял. И юный Вайвор Мас был наверняка жив. А сейчас я даже не знаю, как смотреть Анджелину в глаза при встрече. Он и так тяжело переживал раннюю смерть жены. А потерять еще и первенца…

Ладно, сантименты потом. Сейчас главное – некроманты-отступники. На них надо бросить лучших инквизиторов, отобрав из числа тех, кто обладает хоть малой, но толикой сверхъестественных сил. Если мы сумеем их нейтрализовать, наши противники потеряют преимущество.

Надо же! «Наши противники»! Как я ловко все придумал. Не сказал: «Мой сын!» Не подумал: «Принц-изгой!» - а просто: «Противники!» И по делу, и совесть чиста.

Сын… Мой сын от богини. Полубог, как ни крути. Он вырос вдали от меня, я ничего о нем не знаю. Мальчишка может меня не послушать и правильно сделает. Кто я ему? Человек, поучаствовавший в его зачатии. И все. Что он от меня получил, кроме дара жизни? Ничего! Ни божественных сил, ни удачливости…

Я прошел в храм. Сейчас тут было тихо и пусто – утреннее служение уже завершилось, вечернее еще не наступило. Даже послушники – и те не суетились, прибирая и подметая. Я бы один наедине с богами.

С богиней.

Смерть, как и положено, стояла по левую руку от изваяния Свентовида, задвинутая в нишу. Она всегда изображалась слева и чаще всего оставалась в полумраке. Мол, она здесь, но мы предпочитаем о ней не думать и не вспоминать в повседневной жизни. Но она была. И к ней, как правило, на четырехликом изваянии четырехликого божества был обращен лик Ратегаста, бога войны. Война и смерть – одно. Не зря боги послали именно Ратегаста, когда надо было остановить Смерть и избавить мир от ее порождения.

Вот именно, что «избавить»! Убить, уничтожить… а ведь это был грудной младенец. Правда, сейчас он вырос…