- Боги готовы дать совет, - произнес он.

- И мы поступим так, как велят боги! – Августа пристукнула ладонью по подлокотнику кресла. – Сегодня же!

Старец важно кивнул головой.

Я сидел и молчал. В отличие от всех остальных, мне не было нужды молиться богам и ждать их ответа. Я знал его. Я помнил ту встречу в лесах. Помнил черного всадника, черных псов, чьи тела обагрили кровью снег. И слова Ратегаста, который призывал меня встать вместо них.

Стать гончим псом богов, идущим по следу жертвы.

Идущим по следу собственного сына.

Город пал. Он защищался долго. За оружие взялись не только мужчины – даже женщины и подростки хватались за копья и топоры, кидали камни и лили на головы осаждающих кипяток. Но что копья и стрелы тем, кто уже умер? Что кипящие вода и масло тем, кто лишен возможности чувствовать боль? Разрубленные, сваренные вкрутую тела мертвяков слой за слоем устилали землю под стеной, а по ним равнодушно карабкались новые орды. В отличие от людей, они не останавливались, не уставали и не отступали. И наконец кто-то первым перевалился через гребень крепостной стены, навалился на выставленные копья, оттесняя защитников от пролома, в который тут же хлынули остальные.

Да, этих немногих легко убили, но по пятам за мертвыми шли живые. И когда первый из них вступил на стену, город был обречен, потому как этот человек был некромантом.

Он вскинул руку – и немногие убитые защитники города восстали, чтобы обрушиться на своих бывших соратников со спины. На стенах началась паника, которая быстро перекинулись на улицы, когда вслед за первым живым человеком на стену забрались другие. Сражаясь плечом к плечу с восставшими мертвецами, они прорвались к крепостным воротам, открывая их изнутри. В город ворвались конные – и три часа спустя все было кончено.

Немногих уцелевших горожан – в основном старики, женщины и маленькие дети из тех, что прятались по домам – согнали на площади, где стоял замок лорда и главный – и единственный – городской храм. Где-то еще скакали и храпели кони. Где-то еще звенели мечи, сражались и умирали люди – в закоулках и переулочках добивали последних уцелевших защитников, но здесь уже воцарилась гнетущая тишина, которую только подчеркивал плач детей и женщин.

Откуда он появился, не заметил никто. Но внезапно на площади возник стройный юноша с пустым холодным лицом. За его спиной стояли трое – двое мужчин и женщина, но на этих троих никто не смотрел. Юноша с пустым лицом притягивал к себе все взоры. Глядя на него, заходились плачем дети, а взрослые задыхались от ужаса. Слегка запрокинув голову, юноша осмотрел храм.