– Только я думаю, что сэр Алви влепит нам очередную залепуху и поведёт по ложному следу.

 – Мы не узнаем, если не проверим, – пробормотала я, стараясь не смотреть на кубики мышц на его животе, но почему-то глаза к ним словно прилипли.

 Вёлвинд, хмыкнув, поднял пальцем мой подбородок. Я, наверное, покраснела, как пойманная с поличным. Но в серых глазах разлилась нежность.

 – Как ты чувствуешь себя, девочка?

 – Хорошо... А ты?

 Горячее дыхание, тёплые губы, головокружение от подаренной мягкости. И его улыбка. От стеснения не осталось и следа...

 – Ты можешь остаться.

 – Нет, я с тобой!

 Я тут же решительно села. И поняла, что халат мой желтеет в нескольких метрах от кровати, вместе с сорочкой. Я потянула на себя простыню, чтобы завернуться в неё – дефилировать при свете дня так, как он, я ещё не умею...

 Счастливый и какой-то лёгкий, Вёлвинд быстро натянул штаны из шкафа, рубашку. Подхватил меня на руки, завернув ещё и в покрывало, как куколку, и подмигнул:

 – Лучше всё-таки тебе надеть форму.

 – А как?.. – пискнула я.

 Он расчертил жезлом в воздухе круг. И со мной на руках шагнул через ночное поле с пшеницей, словно через коридор, в другой портал. Мы очутились в моей комнате.

 Тиктаклин лениво, для проформы постукивал по крыше молоточком, и махал согнутой ногой. Из окошка выглядывала рыженькая швейлица, подставив под подбородок крошечную ручку. Нас они и не заметили.

 Вёлвинд опустил меня на кровать и мотнул головой в их сторону.

 – Кажется, кто-то их разбаловал. Потому я и предпочитаю механику.

 – У них любовь, – хмыкнула я. – Ну, ты же понимаешь, что это такое?

 Вёлвинд приблизил ко мне лицо, шутливо расширив глаза.

 – Расскажешь? – потом щёлкнул пальцами и встал. – ...позже! Не буду мешать твоему утреннему туалету, Воробышек! Сбирайся, но быстро!

 Он запрыгнул обратно в раскрытый портал и исчез.