Мы выбились вперёд, оставляя его позади. Стая цмоков, окружавшая нас пролетала мимо вертолёта, но тут же утыкалась в облако других. В один из них врезался ярко-красный дракон, не успевший среагировать, и винтокрылая машина, загоревшись, сыпля искрами, понеслась вниз, падая, подобно затухающей звезде. Я поспешно отвернулась от этого зрелища, не желая наблюдать за тем, как бездыханные тела людей, заточённых в железной горящей клетке, приземлятся в лес.

Мы продолжали погоню. Продолжали делать то, что должны. Драконы атаковали волков сверху огнём, им приходилось снижаться, чтобы достать до них, и те, отталкиваясь о стволы деревьев, ломая их, валяя лес, прыгали на летящих существ, ухватываясь когтями и зубами за мощные тела. Другие, особенно тот, который сопровождал Дивию, нырял дальше в чащу, пытаясь скрыться и спрятаться в ней, но Ян продолжал преследовать его упрямо, похоже всё ещё различая их, когда для меня всё сливалось в мрачное тёмное пятно.

Город был всё ближе. Чем больше мы к нему подбирались, тем гуще стелился смог — дым от взрывов, копоти, от наводнявшей улицы военной техники. Я видела, что сосны, у которых мы с Яном приземлились в черте Гомеля тогда, в мой день рождения, охвачены огнём сейчас, что некоторые из них выкорчеваны, что город абсолютно не освещён в этой части ничем, кроме языков пламени, что звёзды здесь скрыты пеленой низких туч, порождённых сражением, и только очертание силуэта луны все ещё настырно проглядывает сквозь них.

Электричества не было в домах — они стояли как тёмные коробки, словно заброшенные — и не горел свет уличных фонарей. Въезд в город перегораживала батарея танков, однако, не остановивших волков — понадобилось слишком мало времени, чтобы снести преграду, чтобы безжалостно разметать в сторону технику, разорвать солдат, разбить армию, кроша железо, и автоматные очереди никак не воздействовали на них.

Пусть волков и ранило, они скулили, но это не давало нужного результата. Воздух был накалённым, здесь было жарко, не как в почти осеннюю прохладную сентябрьскую ночь, а будто стоял зной, будто палило солнце. В воздухе висело напряжение, он дрожал, и я вдруг поняла, что это колебание — быстрое снование пуль мимо нас. Рядом с нами.

Дракон подался резко вверх, меня тряхнуло, но я продолжала держаться, зажатая в выступах на его хребте, между шипами. Снаряды попадали в его крылья, но он не издавал ни звука. Драконы спускались к волкам, пытались достать до Дивии, но не получалось. А затем, когда мы оказались вдали от черты города и полетели по проспекту, ведущему прямиком в центр, мы столкнулись с полчищем волков, столкнулись со стаями, многочисленными, господствующими на улицах, властвующими в мире людей, со стаями тех, кто хаотично крушил, убивал и рушил. И никто не мог их остановить — армия терпела поражение, у волков был значительный перевес силы, с которой не сравниться ни одно человеческое оружие. Не справится никто, кроме драконов, направивших на них свой гнев, выступивших против них в новой войне. И их баталии, их раунды, их столкновения на стихийных поединках, уничтожали некоторые районы города, казалось, до основания. Обращая в руины. И повсюду витал пепел — уходящие в ввысь искры, голубые, цвета распадающихся тлеющих душ, тлеющей сгорающей вечности, как волколаков, так и цмоков. Это сражение было ни на жизнь, и даже не на смерть. Его исходом было исчезновение навсегда.