– Любовь моя, это очень непорядочно с твой стороны, заставлять меня самой включать свет. Ты же знаешь, как я боюсь темноты.

Хрипловатое «знаю», раздавшееся в ответ на мои слова, едва не довело меня до инфаркта. Я громко вздохнула и судорожно вцепилась в ноутбук, безумно боясь, что мне могло показаться.

– Иди ко мне.

Нет! Не показалось. Это просто обязано было быть правдой, или же я схожу с ума. Хотя лица Тимура в сумерках и не было видно, я заметила, как шевельнулась его рука, как приподнялась над подушкой голова и плечи.

– Ну же, Варь. Всего два шага – и у меня найдется лекарство от всех твоих страхов.

Боже.

Два шага? Никогда я так медленно не передвигалась. Словно две пропасти преодолевала, две Марианских впадины, две глупо потраченных на одиночество жизни.

– Мой самый главный страх – потерять тебя, – всхлипнула, склонившись над ним. – Не оставляй меня больше.

С уверенной настойчивостью Тимур увлек меня на кровать, обнимая, тиская, с жадностью вдыхая мой аромат. Откуда только силы взялись?

– Я…

– Не обещай. – Я ладошкой закрыла ему рот и попыталась рассмотреть выражение морских глаз. – Сделай. Я ведь люблю тебя.

– Я люблю тебя, – эхом отозвался Тимур, и, только распробовав соленый вкус его поцелуя, я поняла, что реву в три ручья. – Не плачь.

Не плакать. Я с мыслью о том, что он умер, меньше дня жила, а он пять лет себя в моей смерти винил.

– Прости-и-и…

– Варя!

Наверное, Тимур понял, что прямо сейчас мне нужно дать выплакаться. Это не слезы печали и боли. Это лекарство, смывающее с души остаток страха и боли. Это слезы облегчения и надежды на то, что все теперь будет хорошо.

Он сладко целовал меня солеными от моих слез губами, нашептывая всевозможную ласковую чепуху. И я успокаивалась. Все еще не верила в счастливый конец, но рот уже предательски растягивался в улыбке, а тело с радостью отзывалось на легкие ласки.

Мы не спали до утра, болтали, и целовались, и строили планы на будущее. Я рассказала о передрягах, в которых мне пришлось побывать. Тимур добавил в копилку моей неприязни к бабкам еще несколько историй.

– Я не хотел тебе рассказывать, чтобы не ранить лишний раз, – с неохотой признался он. – Но опыт твоих дедушек показывает, что чем дольше прячешь секрет,  тем хуже он пахнет на выходе. А я не хочу недопониманий в будущем.

Я снова плакала от стыда, осознав, что, кажется, кто-то из моей родни стоял за той ужасной катастрофой в тоннеле Героев. Не знаю, наняли мои бабушки «шахматного члена» или лишь рассказали ему обо мне, пусть с этим разбираются компетентные органы, я не хочу копаться в этом дерьме: обе бабушки вызывали во мне чувство гадливости и брезгливое отвращение.