Тело прямо-таки кричит опровержение. Требует доказать обратное.

Нельзя. Ну, нельзя же! Иначе как потом избавиться от истинности?

— Секс бывает разный, — никаких намеков в хриплом голосе, просто констатация, и терпеливое ожидание реакции.

Резко захотелось припомнить сосущую неизвестную в том клубе. Избирательная память услужливо преподнесла воспоминание на красном блюдечке, рядом положила блестящий опасностью нож.

Ужасные эмоции. Ужасно сильное возбуждение, до судороги в пальцах ног.

— Бывает, — кивнула медленно.

Я хочу его, и не хочу. И он, похоже, тоже.

Запястье обжег браслет из горячей ладони. Малин оглянулся по сторонам и потащил меня к лестнице. С трудом переставляла заплетающиеся подрагивающие ноги, два раза оступилась на ступеньках, но не упала — Макс поддержал.

Неожиданно сплел наши пальцы вместе, у меня сорвался судорожный вздох.

Чертовски приятное ощущение, очень. И тут же вспомнила, как Оливия и Малин держались за руки. Не так, но держались.

Взбрыкнула, вырываясь.

— Что не так? — раздражение прорывалось в голос Макса.

— Ты только что за ручку вел Оливию, — прошипела, безуспешно отвоевывая свою ладонь.

Куда мы идем? Ко мне?

Похоже на то.

— Я много чего делал с Оливией в разное время, — прохрипел Малин и слишком уверенно толкнул мою дверь. — Прости, малая, что не девственник.

Звучало насмешкой, а лицо совершенно серьезное. Комментарий прошел мимо. Даже в затуманенном разуме возник важный вопрос:

— Откуда ты знаешь, где я…

Живу.