Кадык заходил при каждом глотке, гипнотизируя. Сама сглотнула, кашлянула вмиг пересохшим горлом.

— Мы же выяснили, — произнес Малин на выдохе, закрутил крышку.

Бледно-желтые глаза смотрели неотрывно. В машине было проще: Макс следил за дорогой, и мы почти не пересекались взглядами.

— Или ты передумала, и мы начнем беседу с самого древнего языка?

О, какая высокопарность. Это предложение нравится истинности, не мне. Я — против.

Тело "за", но не я.

Рассеивающийся по большому пространству запах не давил так сильно, как прежде. Хорошо помню, как сходила с ума в бассейне. Там было полно народу, но я чувствовала только Малина. Так, будто он стоял у меня под носом, хотя был далеко.

— Трахаться мы не будем, — заверила хмуро.

Малин продолжил смотреть пристально, крутя в руках бутылку. Кивнул куда-то в сторону.

Оглянулась, осматривая помещение.

Совмещенная кухня перетекала в гигантскую гостиную. Лаконичное сочетание холодных оттенков с теплыми, минимализм во всем. Ощущение, что здесь никто не живет.

Взгляд запнулся о створку широкой стеклянной двери.

Выход на крышу?

— Предлагаешь мне спрыгнуть вниз? Это твой план: подстроить мое самоубийство?

Макс не изменился в лице.

— У тебя пессимистичный взгляд только на меня или на всю жизнь в целом?

Сцепила руки под грудью, переступила с ноги на ногу, будто это движение снимет истому.

Конечно нет, даже легче не стало.

— Пока ты отравляешь мою жизнь, это взаимосвязано, — произнесла ровно и уверенно.

— Мы с тобой в одинаковой ситуации, — горлышко прозрачной бутылки указало на меня. — Ты забыла, я напомню.