— Не смей, Макс, — выдавила слабый рык, а в ответ получила серьезное недовольное рычание…

И ему захотелось поддаться. Сдаться. Целиком.

Проклятье… Как же сложно сопротивляться, когда разум и тело в конфликте.

Кончик носа будоража заскользил по шее наверх, губы коснулись уха.

— Ты моя пара.

Сцепила зубы, чтобы никакой сладостный стон не вырвался на волю.

Слова не могут влиять на ощущения, — так я считала.

Ошибалась. Могут. Еще как…

Макс сжал талию, сместился на поясницу. Пальцы пролезли под резинку брюк, опалили ягодицы.

Прикрыла веки, вонзая ногти в руки Малина.

— Я хочу тебя всю. Полностью. Слышишь?

Сложно не услышать, когда шепот врезается в ухо.

— Да, — выдавила с трудом.

Сдержанность Макса отразилась в поцелуе. Тонкое лезвие баланса между нежностью и страстью.

Прижался лбом к моему, так и не вытащив руки из-под моих штанов.

Тяжелое рваное дыхание скрещивалось вместе с прямым взглядом.

— Что надо сделать, чтобы ты перестала сопротивляться себе и мне?

Прогнулась от исключительно болезненного желания почувствовать Макса целиком. Промычала сквозь стиснутые зубы, не позволяя стону прозвучать открыто.

Бледно-желтые глаза не скрывали недовольство, а щедро демонстрировали.

— Ничего, — выдохнула рвано. — Нельзя. Мы хуже сделаем.