На мгновение Эмми затихла, но затем из нее вырвался громкий всхлип.

Горе от того, что она попала под перекрестный огонь, смягчило мое сердце. Даже если ей все равно, что случится со мной, мне не плевать на ее судьбу.

– Она говорит правду. Эмми не имеет к этому никакого отношения. Точно так же как парень, которого ты убил, Робби, не участвовал в нашем деле.

Опухшие глаза Эмми округлились.

– Они убили Адама?

Забавно, что ее мысли сразу обратились к нему.

– Нет. Грейсона, – сказала я мягко, хотя гнев сжимал меня изнутри.

Ее челюсть отвисла, насколько это возможно, будучи зажатой предплечьем.

– Что? Грей… – Ее нижняя губа дрогнула. – Грей мертв? О боже, как? Когда? И почему мама не позвонила и… О боже, боже, боже. – Хлынуло еще больше слез. И соплей тоже.

Желая убедиться, что Эмми не постигнет та же участь, что и Грейсона, я окинула взглядом все предметы, находящиеся поблизости. Вазы на столах, стакан с водой передо мной. И то и другое могло бы стать смертоносными ракетами или импровизированными лезвиями. Взгляд остановился на телефоне, и его вид успокоил мое сердце.

Позвони я отцу, у меня бы появились огромные неприятности, но Эмми оказалась бы в безопасности. Бедный бармен, пытающийся слиться с полками со спиртным, тоже уцелел бы. Не отрывая взгляда от своего бывшего арендодателя, я взяла в руки тонкий аппарат, экран которого холодил влажную кожу.

Номер apa стоял у меня на экстренном наборе. Долгое нажатие кнопки включения телефона, и на экране появится красная кнопка для вызова.

Я нажала.

Мою руку рассекла боль, и я испустила вздох.

– ¿Qué demonios? – Какого черта? Взгляд Пабло переместился на мою разорванную плоть.

Телохранитель, стоявший рядом с нашим столиком, опустил пистолет.

– Девушка пыталась кому-то позвонить, su Alteza[20].