Пока она бормотала молитвы, ее свежее мятное дыхание леденило мне нос, а слишком яркий цитрусовый парфюм расстраивал желудок.

– Gracias a Dios. – Слава Богу. – Я думала, что никогда не смогу разбудить тебя.

Я растянулся на ковре рядом с кроватью, очень напоминавшей мою, но там, где должна была быть дверь, оказалась только серо-коричневая штукатурка. Я уткнулся подбородком в шею, затем поднял голову и напряг живот. Облегчение от того, что джинсы застегнуты, накатило на меня одновременно с волной тошноты. Отпихнув женщину в сторону, я сел и, спотыкаясь, выбрался на балкон, чтобы опустошить желудок на камень внизу.

Спустя несколько минут, которые показались мне чертовым часом, я вцепился пальцами в перила и выпрямился. Солнце слепило слезящиеся глаза, а женщина позади меня шипела от отвращения к моей грубости.

Сделав несколько успокаивающих вдохов, я обернулся и посмотрел на нее сквозь утренние блики на стекле.

– Как я здесь оказался?

Женщина перестала бормотать, карие глаза распахнулись шире, став под стать форме ее лица.

– Ты спрыгнул со своего чертова балкона, вот как. – Она кивнула на каменное ограждение на расстоянии пары метров.

Гордость за то, что мне это удалось, пересилила большинство других мыслей в разуме. Но потом я вспомнил, зачем прыгал. Чтобы добыть больше спиртного, чтобы исцелить уязвленное самолюбие. Исцелить, наверное, не совсем верное слово. Заглушить.

Да… заглушить.

Мое миссией было подавить раздражение. И я его подавил, ладно. Однако, подобно бессмертному телу Найи, оно всплыло на поверхность вместе с еще большей дозой раздражения и толикой унижения.

Хотя окно моей спальни все еще оставалось открыто, мне больше не хотелось превращать кости в конфетти, поэтому я развернулся, поблагодарил женщину за то, что она позволила мне развалиться на ее ковре, отчего та замолчала, а я вышел из ее спальни.

Я постучал в дверь нашего номера. Когда никто не открыл, засунул руки в карманы джинсов. Пусто. Да катись оно все в Абаддон.

Выругавшись себе под нос, я направился к лифту, но мысль о том, что придется вести разговор с консьержем, дабы заменить ключ, заставила меня вернуться к соседке с квадратным лицом. Я позвонил в ее дверь.

Она открыла, красноречиво спросив:

– ¿Qué? – Что?